Женщина по средам

— Как? Ты решил заговорить? Может быть, и протокол подпишешь?

— Ну... Если он будет соответствовать действительности... Почему и не подписать...

— Сейчас сюда доставим девочку, проведем очную ставку, запишем ее показания, запишем твои возражения, если таковые будут, сопоставим с показаниями остальных членов банды...

— Да какой банды, товарищ капитан? — взмолился Борис. — Ну, собрались ребята, ну, шампанского выпили...

— Вот и я о том же! Сейчас шампанское пьют только бандиты и их любовницы.

— Ну, не так уж я и виноват...

— А как ты виноват?

— Посидели, поговорили...

— Девчонку трахали?

— Понимаете...

— Я задал вопрос! — заорал Кошаев. — А ты, мразь поганая, сучий потрох, обязан на него отвечать. Если отвечать не желаешь, то через полчаса будешь в камере. Там о твоей жирной заднице давно мечтают. Человек двадцать в камере... На всех нарах перебываешь.

— Я же не отказываюсь...

— А я задал вопрос. Было?

— Ну... было.

— Все трое?

— Да...

— Кто первый?

— Понимаете...

— Повторяю вопрос... Кто первый?

— Ну... Ребята сказали... Иди ты...

— Кому сказали? — бесконечно терпеливым голосом произнес капитан Кошаев.

— Мне...

— И ты пошел?

— Пришлось...

— Бедный... Как же он страдал! — Кошаев посмотрел по сторонам, призывая милиционеров в свидетели. — Я же сказал — главарь. Так и оказалось. — Ты сколько весишь? — неожиданно спросил он у Бориса.

— Что? — не понял тот.

— Повторяю вопрос для идиотов... Твой вес? В килограммах.

— Ну... Восемьдесят семь... Может быть, девяносто...

— Ясно. Центнер. Алексей! — крикнул Кошаев в сторону кухни. А когда из двери выглянул участковый, спросил, — Сколько весит, по-твоему, эта девочка... Потерпевшая?

— Да на сорок пять потянет... С сумкой.

— Представляете картину? — Кошаев снова всех обвел гневным взглядом. — Представляете, что делал на ребенке этот вонючий центнер с яйцами?

— Она, между прочим, была уже... — начал было Борис, но Кошаев не дал ему закончить.

— Заткнись, дерьмо! Там вся простынь в крови! Это что, твоя кровь? Отвечай на вопрос!

— Я же не гинеколог, капитан, — попытался свести все к шутке Борис, но капитан проявил твердость.

— Ты им станешь. Обещаю. Пишите протокол. А потом повезем всех на экспертизу. Они же еще члены не успели отмыть, хряки вонючие.

И Кошаев прошел в спальню, где с некоторой вольностью, забросив ногу на ногу, сидел в низком кресле Игорь и терпеливо, с явной снисходительностью, объяснял старшине, что он ни в чем не виноват, что только стечение странных обстоятельств вынудило его... Не говоря ни слова, Кошаев с силой поддал красивую загорелую ногу Игоря.

— Сидеть прилично! — гаркнул он сознательно громко, сразу ломая тихую задушевную беседу.

— Не понял, — улыбнулся Игорь, но ногу все-таки подтянул поближе к сиденью кресла.

— Сидеть прилично! — снова заорал капитан и изо всей силы поддал вторую ногу Игоря.

— Мне кажется, капитан, — начал Игорь с некоторым вызовом, — что ведете вы себя несколько...

— Что?! — Кошаев приблизился к самому лицу Игоря. — Что тебе кажется, мудак недоделанный? А ну повтори!

— Прежде чем так говорить...

— Ну? Ну? — поощряюще прошипел Кошаев. — Ну?

— Надо разобраться... Дело в том, что...

— Дело в том, что твои сраные подельники уже дали показания. И подписали протоколы. Из них следует, что главный преступник ты, пидор позорный! Ты заволок девчонку в квартиру! Ты затеял все это дело! Ты! — и, схватив Игоря за нос, капитан с такой силой сжал его, что из глаз парня потекли слезы.

— Вы ответите! — сумел выкрикнуть Игорь, но мощная пощечина, которую влепил Кошаев, не дала ему возможности продолжить предупреждения.

— Пока отвечать будешь ты. Кто затащил девчонку в квартиру? Отвечать!

— Вы взялись, капитан, так круто, что право же я затрудняюсь...

— Затрудняешься? — ласково улыбнулся Кошаев. — Помогу. Сейчас твои мозги обретут необходимую ясность. Только что я пообещал твоему толстожопому приятелю отправить вас на ночь в камеру к уголовникам.

— Ну и что?

— Не возражаешь?

— Если у вас есть такие права... Пожалуйста.

— А ты знаешь, что делают уголовники с такими красавчиками, как ты? С такими вот красавчиками, которые попадаются на изнасилованиях? Знаешь? Сначала они их полотенцем попридушат, чтоб не очень сопротивлялись, чтоб тело приобрело нужную мягкость, податливость, женственность... А потом трахают. По очереди. Вся камера человек из двадцати. Отказываться у них не принято. А когда все насытятся вами, сволочами, то передадут в другую камеру... А там тоже несколько десятков крутых ребят, истосковавшихся по женской ласке. Ты даже не представляешь, каким станешь любвеобильным к концу первой недели... И это уже на всю жизнь, красавчик. Это уже навсегда.

— Вы этого не сделаете, — в полной растерянности пробормотал Игорь. — Вы этого не сделаете...

— Почему? — поинтересовался капитан.

— Это жестоко.

— Да? В самом деле? Тогда скажи мне, пожалуйста, ответь будь добр, сучий ты потрох... Откуда взялись эти кровавые пятна на простыне? Как они появились?

— Я здесь не хозяин... Это квартира Бориса...