Женщина преступница и проститутка

Подобный взгляд на причину проституции примиряет противоречие, очевидно существующее между ремеслом проститутки, с одной стороны, и ее половой нечувствительностью, с другой. Сильная чувственность не делает еще женщину проституткой: благодаря ей она будет слишком надоедать своими ласками мужу, заведет себе любовника, отдастся, наконец, в минуту сильнейшего полового возбуждения почти первому встречному мужчине, но не станет проституткой: в ней живо чувство стыда, хотя от времени до времени грубые инстинкты и берут над ним верх. Там, где женщина, несмотря на свою пониженную чувствительность, все-таки делается проституткой, причина этого, очевидно, кроется не в ее похотливости, а в отсутствии у нее нравственного чувства. Женщины, не стыдящиеся и не сознающие всего позора своего порока, имеющие особенную болезненную склонность ко всему запрещенному, недозволенному, вступают на путь разврата потому, что он дает им возможность беззаботно жить, ничего не делая; их половая нечувствительность является даже при этом преимуществом, приспособлением в том смысле, что легко и сильно возбудимая женщина не могла бы вести долго жизнь проститутки и очень скоро была бы ею надломлена. Для проститутки сношение с мужчиной – совершенно безразличный в психическом и физическом отношении акт, и она торгует собою потому, что профессия эта хорошо оплачивается. Необыкновенно ранняя нравственная испорченность, идущая рука об руку с проституцией, точно так же доказывает, что корень последней кроется не в чувственности, а в нравственном слабоумии, что она есть лишь особый вид рано сказывающегося тяготения ко всему дурному, какой-то наклонности делать все то, что запрещено, – наклонности, столь характерной для нравственно помешанных субъектов. «С малых лет, – говорит Schule, – подобные индивиды обнаруживают особую страсть ко всему дурному и запрещенному, и с течением времени, по мере того как они развиваются, страсть эта растет и крепнет. Никакие старания воспитателей не могут отучить их от лжи и лицемерия, к которым они постоянно дерзко прибегают. Они относятся совершенно равнодушно к радости или горю своих родителей, то и другое возбуждает в них только мимолетные чувства. Если при исправлении их обращаются к энергичным, крутым мерам, то это только больше ожесточает их и они упорно повторяют свои бесстыдные поступки. Необыкновенно раннее пробуждение в них самых дурных инстинктов, наклонности к воровству, черствости и даже жестокости в отношении своих товарищей просто поразительны».

Появляющиеся у проституток уже в детском возрасте дурные наклонности тем более обращают на себя внимание, что могут выражаться поступками, которым не препятствует даже самый юный возраст. Так, например, чтобы совершить убийство или воровство, еще недостаточно той нравственной извращенности, которую мы можем найти подчас у ребенка: для этого нужна еще известная физическая и психическая сила; между тем как к попыткам иметь сношение годна даже самая маленькая испорченная девочка.

Дальнейшее доказательство того, что врожденная проституция есть патологическое явление не полового, а нравственного характера, заключается в том, что девушки могут быть очень рано проституированы в нравственном отношении, сохранив при этом абсолютную девственность. Примером могут служить некоторые любовницы французских королей, которые уже в детстве мечтали о том, чтобы достигнуть власти при помощи королевского ложа. Между бумагами маркизы Pompadour была найдена записка с указанием на пенсию, которую она ежегодно выплачивала некоему Lebon'y за то, что он предсказал ей, когда ей было 9 лет, что она сделается любовницей короля. Фелиция de Nestlé, будучи еще маленькой девочкой и воспитанницей пансиона, замышляла вытеснить свою сестру из должности королевской метрессы и самой занять ее. К этой завидной и в то же время позорной карьере влекла ее аномалия в ее нравственной сфере уже в том нежном возрасте, когда половое влечение по молодости лет не могло еще быть в ней развито.

Итак, происхождение врожденной проституции кроется в нравственном помешательстве, и все прочие вторичные черты нравственного облика проститутки еще более подтверждают эту идентичность ее с нравственно-слабоумной.