Женщина преступница и проститутка

Проститутки, которых Тарновская причисляет к категории «insouciables», отличаются, по ее словам, «необыкновенной подвижностью, болтливостью и таким живым темпераментом, что при самом ничтожном поводе они переходят от смеха к плачу и наоборот. Главнейшей чертой характера их является полная неспособность сосредоточиваться на чем-нибудь и отсутствие выдержки во всех их начинаниях». «Трудно представить себе, – замечает Parent, – ветреность и поверхностность проституток: почти невозможно заставить их сосредоточиться на чем-нибудь и следить за ходом мыслей; малейший пустяк отвлекает их внимание». Du Camp справедливо полагает, что «в каждой проститутке прежде всего бросается в глаза ее апатия и равнодушие ко всему окружающему, а затем ее ветреность и непостоянство мыслей». Совершенно права была, по его мнению, та из них, которая охарактеризовала себя словами: «Je suis papillon». Легкомысленность и непостоянство этих падших созданий обусловливаются у них слабостью высшей черты психического развития человека, именно внимания, которое бывает нарушено при всех формах вырождения. Такой легкомысленности соответствует и полная нерасчетливость проституток. В жизни очень часто встречаешь кокоток, которым удалось собрать известное состояние благодаря своей ловкости и уму и которые растрачивают его на всевозможные пустяки, совершенно не думая о том, как непродолжителен источник их доходов – красота. Публичные женщины низшего разбора еще менее задумываются о своей тяжелой будущности. Вот почему так редки даже среди наиболее ловких и счастливых из них случаи наживы и обеспечения на старости лет. Лучшим доказательством этого может служить знаменитая куртизанка Cora Pearl, через руки которой прошли миллионы и которая должна была писать на старости лет свои мемуары, чтобы иметь чем существовать. В Париже много лет тому назад несколько филантропов задумали устроить дом призрения для проституток, которые должны были с этой целью делать небольшие еженедельные взносы. Дом этот должен был служить проституткам убежищем на старости лет и во время болезни. Но эта благородная затея филантропов не могла быть осуществлена, так как она не встретила сочувствия со стороны самих проституток, из числа которых только весьма небольшая часть согласилась делать взносы.

Подобно тому как Zola рисует Nana, так точно описывают характер проституток все исследователи проституции, как Parent-Duchatelet, Carlier, Lecour, Тарновская и другие. «Большинство проституток не обладает необходимой энер-гиею для того, чтобы думать о своем будущем» (Carlier). «Будущность не существует для них, или они, по крайней мере, нисколько не заботятся о ней» (Тарновская). Даже те счастливицы, которым удается выйти замуж, нередко возвращаются к своему прежнему образу жизни и кончают свои дни в нищете, в больнице или тюрьме.

20. Лживость. Проститутки, подобно преступникам, обнаруживают неотразимую склонность ко лжи даже в тех случаях, где для этого у них нет ни основания, ни цели. Carlier усматривает в этой черте характера их профессиональный признак и в доказательство своих слов сообщает следующую историю. Некая X. была зарегистрирована в списки проституток под именем своей кузины, документы которой она похитила и предъявила полиции. По прошествии некоторого времени ее разыскивали родные, желавшие отдать причитавшуюся ей часть наследства. Полиция, заподозрив ее настоящее имя, пригласила ее в участок для удостоверения ее личности, но она на допросе отказалась от своего имени и осталась при том, которым назвалась. Тогда родные заявили, что доказательством того, что она не та, за кого выдает себя, может служить известный физический признак, имеющийся у нее на теле. При осмотре ее признак этот действительно был найден, но она продолжала упорствовать в своей лжи, несмотря на все увещевания и обещания полиции не разглашать того, что она занимается проституцией. Пробовали пригрозить ей, что она лишится наследства, если будет продолжать упорствовать. Ничего не помогало. Тогда наконец при помощи многочисленных документов было неоспоримо выяснено ее настоящее имя и она была заключена в тюрьму как проживавшая под чужим именем. Но и здесь она продолжала настаивать на справедливости своих прежних показаний, пока наконец не решились прибегнуть к последнему средству, именно к вызову ее родных и к очной ставке с ними. Только лишь увидев своего брата, она бросилась к нему на шею, заплакала и созналась во всем. Своей упорной лжи она не могла объяснить иначе, как только словами: «Я не хотела сказать этого».