Женщина, преступница или проститутка; История проституции

Тарновская при описании русских проституток выделяет особый класс их, достигающий почти 14 % общего числа, под названием «insouciantes».[37] У представительниц этой категории редко наблюдается какая-либо невропатическая наследственность, кроме алкоголизма отца, и сравнительно у них очень мало дегенеративных признаков. По словам ее, они отличаются обыкновенно болтливостью, впечатлительностью и непоследовательностью своих мыслей и поступков: то они плачут, то смеются над каким-нибудь пустяком, и переход от слез к смеху и наоборот у них необыкновенно легок и скор. Они невзыскательны, рассказывают первому встречному самые интимные и компрометирующие подробности из своей жизни и тотчас же обо всем забывают, едва успев окончить свой рассказ. Главная черта их характера – это довольное, вечно веселое расположение духа. Их легко уговорить взяться за какую-нибудь работу, но они очень быстро теряют к ней охоту. Можно сказать, что они живут только для настоящей минуты, – будущее для них как бы совсем не существует. Они каются в своих поступках, искренно сожалеют о них, но при всем том не могут заставить себя поступать иначе. Характерно то, что они не в состоянии пожертвовать ни малейшим удовольствием настоящей минуты для какой-нибудь выгоды в будущем, – словом, они представляют собою смесь специфических особенностей характера женщины и ребенка, но в увеличенном и, так сказать, карикатурном виде.

Итак, почти у всякой случайной проститутки мы находим легкомысленность, ветреность, непостоянство и нерасчетливость врожденной проститутки, то есть такое же вырождение личности, но в меньшей степени. Равным образом и чувство стыдливости у них притуплено сравнительно с нормальными женщинами, хотя оно и никогда не отсутствует совершенно. Случайные проститутки отличаются от врожденных главным образом тем, что они не любят, подобно им, зла для зла и не предаются пороку из одной лишь любви к нему: для того чтобы пасть, им нужна случайность, больший или меньший соблазн, смотря по степени их ненормальной конституции. Нравственное чувство хотя и ослаблено у них, но далеко не в столь значительной степени, как у врожденных проституток. Их образ жизни внушает им отвращение, но их стремления редко настолько энергичны, чтобы им удалось переменить его. Без этих несчастных случаев, являющихся ближайшими причинами их падения, они были бы обыкновенными, легкомысленными, необдуманными женщинами, каких много во всех слоях общества, особенно в высших, – женщинами, которые, несмотря на свою любовь к детям и к окружающим, легко завязывают разного рода интриги, особенно любовные. Правда, потом они искренно раскаиваются в них, но при первом же удобном случае повторяют то же самое. Одним словом, это были бы поверхностные натуры с притупленным умственным развитием и ослабленным нравственным чувством, но далеко не столь испорченные и вредные для общества, как те нравственно помешанные женщины, у которых есть какое-то особое тяготение и извращенный вкус ко всему дурному и порочному.

Подобный взгляд на случайных проституток подтверждается наблюдениями, которые Гранд сделала над парижскими незарегистрированными проститутками (filles insoumises). «Не все случайные проститутки Парижа, – говорит она, – попадают в Сен-Лазар. К числу таковых принадлежат многие женщины, оскверняющие под видом честных жен свой дом прелюбодеянием; девицы, обманывающие бдительность своих матерей, равно как и элегантные дамы, так или иначе продающие за деньги свои ласки».

3. Материнство и материнская любовь. В то время как врожденные проститутки не становятся матерями ни в психическом, ни в физическом смысле этого слова, среди случайных проституток немало таких, которые очень нежно любят своих детей. Карлье пишет, что среди них материнство пользуется большим почетом. «Нередко, – говорит он, – можно наблюдать у них порывы искренней радости при первых симптомах, указывающих на начало беременности, которой они не ожидали, но в которой убеждаются с восторгом. Они тогда делают все возможное, чтобы ничто не угрожало их беременности, а многие даже оставляют свой прежний образ жизни, несмотря на то что попадают, благодаря этому, в очень тяжелые материальные условия. Разрешившись от бремени, они становятся самыми нежными матерями, и заботливость их доходит до того, что они не позволяют себе в присутствии своих детей ничего непристойного, даже в том случае, когда дети эти находятся еще в пеленках».