Женщина с дурной репутацией

Джульетта нахмурилась. В спальне не было ни кубков, ни кувшинов. Козима полными слез глазами посмотрела на пол, и Джульетта заметила то, что искала, — еле заметную украшенную драгоценными камнями ножку кубка, мерцавшую из-под кровати. Она опустилась на колени и вытащила кубок из-под большой кучи бархатных постельных принадлежностей и одежды.

На дне кубка осталось немного темно-красного вина, густого как кровь, высохшего сверху. Джульетта поднесла кубок к носу и осторожно понюхала его. Своим тонким обонянием она уловила едва ощутимый запах зелени и трав, перемешавшийся со сладким, пьянящим ароматом дорогого вина. И еще ароматы жасмина и лилии — духов Джульетты, изготовленных ее собственными руками и налитых во флакон Козимы из голубого муранского [2]стекла.

Джульетта отложила кубок в сторону и еще раз заглянула в темные глубины под постелью. Сморщила нос, обнаружив толстый слой пыли, — служанки явно не проявляли должного усердия. Однако там нашлось еще кое-что, помимо пыли и грязи. Она заметила слабый блеск небесно-голубого стекла.

Джульетта схватила этот предмет и поднесла его ближе к свету. Флакон оказался пуст, серебряная пробка исчезла, однако запах жасмина и лилии сохранился. Вместе со странным привкусом зеленой травы.

Этот запах был Джульетте слишком знаком.

— Яд, — прошептала она. Ее голос прозвучал в спальне подобно похоронному звону.

— Нет! — завопила Козима, подскочила к Джульетте, бросилась перед ней на колени и схватила за руку. Ее хорошенькое личико застыло от отчаяния и ужаса. — Не может быть, чтобы его отравили, а если и отравили, то я не виновата. Синьора Бассано, пожалуйста, поверьте мне!

Джульетте хотелось стряхнуть руки девушки, вцепившиеся в нее, но она только протянула ей пустой флакон:

— Если его отравили не вы, синьора, то кто-то очень постарался устроить все так, будто это дело ваших рук.

Козима уставилась на сосуд из голубого стекла широко раскрытыми, полными ужаса глазами.

— Нет, я не… я не любила мужа, как полагается хорошей жене. Вы это знаете, синьора. Но я верная католичка! Я бы не взяла грех на свою смертную душу… — Она сникла и снова расплакалась.

— Хватит! — Джульетта схватила девушку за руку и встряхнула ее. — Нет времени. Скоро встанут ваши слуги, нам следует поторопиться.

Козима шмыгнула носом и взглянула на Джульетту глазами полными надежды:

— Вы мне поможете?

Джульетта пристально взглянула на Козиму и словно вновь увидела себя со стороны, такой, какой была прежде. Молодая, одинокая, напуганная. Крайне напуганная. И не без причины. Ей больше всего хотелось уйти, бежать из этого проклятого дома и назойливой девушки. Но она не могла так поступить.

— Я помогу вам, — резко ответила она. — Но вы должны делать все, что я скажу, и быстро.

— Конечно, синьора! — Козима нетерпеливо кивнула. — Я сделаю все, что прикажете, если вы мне еще раз поможете.

— Позовите Бьянку, маю служанку, она ждет в коридоре. И растопите камин как следует.

Козима кивнула, с трудом поднялась и, не проронив ни слова, выбежала из спальни, явно забыв о слезах. Наконец-то девушка все поняла с первого раза.

Оставшись одна, Джульетта встала и подошла к окну. В столь поздний час никого не было видно, даже лодочника или уличной проститутки. До праздника Вознесения, когда официально начнется карнавал, оставалось несколько дней. Джульетта открыла окно и взглянула на канал, находившийся двумя этажами ниже. Темно-синяя вода была спокойной, ленивые крохотные волны разбивались об основание дворца.

Вода умеет хранить секреты.

Джульетта взяла кубок и флакон и забросила их в канал так далеко, как смогла.

В какой-то миг на этих опасных предметах заискрился и заплясал лунный свет. Затем раздался плеск, и они исчезли в воде, точно их никогда не было.

— Матерь Божья, — прошептала Джульетта, — сделай так, чтобы все не началось снова.

Едва небо окрасилось в бледно-серый цвет, Джульетта, наконец, покинула палаццо Ландуччи. Бьянка плелась за ней по узким улочкам в сторону их дома, расположенного к северу от Риальто [3].

Джульетта совсем выбилась из сил, каждая частичка ее тела требовала отдыха, сна, блаженного забытья. Однако она хорошо понимала, что ни этим утром, ни в последующие ночи ей будет не до сна.

Особенно после того, что она сделала.

Каблуки обеих женщин стучали по мостовой, скрипели неплотно закрытые ставни, раскачиваемые холодным ветерком. Кругом не оказалось ни души, даже торговцев, раскладывавших свой товар на Риальто и на рыбном рынке. Холодный воздух, над водой поднимался густой туман и неприятный сладковатый запах. Стены домов пастельного цвета на солнце становились розово-желто-оранжевыми, правда, сейчас, в сверкании звезд и при убывающей луне, они казались светло-серыми.

Джульетта куталась в плащ, надвинув капюшон на лицо. Скорее домой, там она почувствует себя в безопасности, хотя и весьма условной.

— Синьора… — позвала Бьянка, догнав Джульетту быстрыми мелкими шажками. Она запыхалась от быстрой ходьбы.

— Бьянка, не сейчас, — тихо сказала Джульетта. — Здесь опасно.