Женщина с дурной репутацией

— Я подумала, что вы проголодались, — сказала или, скорее, назойливо прощебетала Бьянка. — Для ванны греется вода.

Джульетте стало не по себе, когда она взглянула на графин с элем и небольшой каравай золотистого и ароматного, словно только что испеченного хлеба. Она не знала, сможет ли есть, но перед тем, как заняться повседневными делами, следовало подкрепиться.

Джульетта оторвала кусочек хлеба и стала неторопливо жевать его, а Бьянка сновала по комнате, быстрыми аккуратными движениями подбирая разбросанные вчера вещи. Она руками разгладила кружева и шелка Джульетты, сложила их в сундук для одежды, распутала ленты на маске, поставила вместе парчовые тапочки.

— Как прошел вчерашний вечер, синьора? — поинтересовалась служанка, усевшись на край кровати, после того как завершила уборку. — Все было великолепно?

Перед тем как ответить, Джульетта отхлебнула немного эля. Бьянка приправила напиток вкусными травами, снимавшими головную боль.

— Да, все было великолепно, и очень много народа.

— Музыка была чудесная? — не унималась Бьянка. Ее черные глаза блестели. — Одежда была красивая?

Джульетта вдруг почувствовала угрызения совести. Как это она не догадалась, что Бьянке тоже не хватает веселья? Что она, должно быть, устала, хлопоча все время по магазину. Служанка казалась такой довольной, услужливой, ей хотелось научиться готовить тонкие духи, заниматься делом. Джульетта непременно уговорит Бьянку взять свободный вечер и повеселиться на карнавале. Может быть, даже сегодня!

Или, возможно, Джульетте понадобился предлог, чтобы скрыться в своей комнате, подумать о Марке Веласкесе и обо всем, что произошло вчера.

Позднее. Когда она примет ванну, причешется, оденется, снова почувствует себя по-прежнему и перестанет быть одичавшим существом, допоздна лежащим в постели. Джульетта взяла расческу из слоновой кости с ночного столика и, расчесывая спутавшиеся волосы, рассказала Бьянке об одеждах и драгоценностях, которые видела на карнавале. О сотнях огней, горевших на площади и освещавших базилику Сан-Марко. О музыке, танцах, фонтанах, из которых лилось вино.

Только не обмолвилась ни словом о другом веселье. Она еще не понимала, произошло это наяву или во сне.

— А Лев? — спросила Бьянка с хитрой кривой улыбкой. — Он хорошо танцует?

— Весьма искусно, — коротко ответила Джульетта. Она вдруг вспомнила, какие чувства испытала, когда Марк поднял ее высоко и держал, как пушинку, их жаркие тела соприкасались, испытывая страсть. Как ей хотелось обхватить ногами его бедра, обвить руками шею и больше не отпускать. Ее рука застыла, расческа упала на колени.

— Еще бы, — продолжила Бьянка. — Он кажется таким сильным! Мадонна, все женщины, наверное, завидовали вам.

Джульетта взяла расческу и вновь принялась старательно расчесывать спутавшиеся волосы, пока у нее на глазах не навернулись слезы. Она уже не могла представлять танец с ним мысленно.

— Мы были в масках. Никто не узнал его.

— О, могу поспорить, что многие узнали его только по фигуре! — Бьянка прыснула со смеху. — Широкие плечи, узкие бедра, это…

— Хватит, Бьянка! — Джульетта резко прервала ее.

— Жаль, что меня там не было, — беззаботно продолжила служанка. — Я бы увидела, какую замечательную пару вы составляете, послушала бы музыку.

— Почему бы тебе сегодня не пойти на карнавал? — спросила Джульетта. Она быстро заплела волосы, завязала черной лентой и движением головы забросила за спину. — Я займусь магазином.

— Мадонна, может быть, я пойду, — ответила Бьянка. — Или же вы, наверное, сегодня снова пойдете туда. — Бьянка достала из кармана передника пергаментный свиток. — Чуть не забыла, его принесли сегодня утром. Это еще одно приглашение?

Джульетта взглянула на аккуратный свиток, перевязанный лентой и запечатанный шариком зеленого воска, и ее сердце почему-то замерло. Неужели Марк так быстро успел прислать его? Но она догадалась, что он не от Марка. Пергамент отдавал не чистой морской водой, а бергамотом и розами.

Граф Эрмано. Вдруг ей снова стало тошно.

Джульетта сломала печать и развернула послание, пробежала глазами по аккуратным буквам, выведенным черными чернилами.

— Да, это действительно приглашение, — сухо сообщила она. — Но не от того, по ком тоскует твое юное сердце, Бьянка.

— Нет? Это не любовное письмо ото Льва?

— Никаких любовных писем. — Да будет благословен за это святой Иоанн Креститель. Джульетта подумала, что ей вряд ли придутся по душе цветистые увещевания графа в столь раннее утро. — Это приглашение от графа Эрмано на банкет, который состоится в его дворце сегодня вечером.

— Вы должны туда пойти? — Бьянка нахмурилась от досады.