Женщина с глазами кошки

Мы с Эдом заходим в комнату, и я разбираю сумку. Предстоит большая стирка, да и инструменты надо привести в порядок. Трофеи пока припрячу на дно, прикрою контейнером с инструментами, а сейчас — купаться. Эд шмотками не заморачивался, нырнул в ванну сразу.

— Подвинься немного…

— Тори!

— Нечего церемониться. Шампунь мне отдай.

Я хочу одного — помыться и спать лечь. Но вода размывает стержень, который держал меня в вертикальном положении, и вот я уже чувствую, как кто-то вынимает меня из-под теплых струек, но мне все равно…

А теперь я сижу в кровати с идиотским видом и раздумываю над тем, что же теперь делать. Где моя одежда? Чья рубашка на мне? Кто ее на меня надел? А главное, что рядом со мной в кровати делает Эд и где Луис, который явно спал рядом, — подушка пахнет им и примята?

Я тихонько слезаю на пол. Эд дрыхнет, а мне, похоже, хватит. Вот только одежда… Точно помню, что разделась здесь, бросила тряпки около кресла и пошла в ванную. Куда же все подевалось? Ладно, неважно, рубашка длинная и выглядит прилично.

Выхожу из комнаты, звуки дома окружают меня. Я вижу мельчайшие трещинки в панелях, слышу, как смеются где-то внизу служанки. А вот кто-то уронил стул… Пахнет перцем и какими-то духами…

Я иду по коридору, не зная, собственно, что ищу. Но должна же я что-то делать? Невозможно просто сидеть и ждать у моря погоды. Где-то должен быть Луис, и остальные тоже. Вдруг о том, что произошло, уже знают полиция и консульство? И который час, интересно?

— В общем, неизвестно, — доносится до меня окончание чьей-то фразы. — Вы уверены, что вас никто не заметил?

Голос женский, молодой и холодный, как ручей. И какой-то знакомый. Девица говорит по-английски с калифорнийским акцентом.

— Безусловно. Это машина из прачечной, я позвонил домой, и мама все устроила.

— Ну, конечно. Ваша матушка что угодно устроит, кто бы сомневался. Но вот вопрос: все ли вы мне рассказали?

— Что вы имеете в виду?

— Просто мне кажется, вы недоговариваете, сеньор Домингес. А мистер Брекстон рассказал, что у вас очень необычные татуировки.

Я невольно хмурю брови. Пожалуй, вырву Брекстону язык — по миллиметру. А девица эта не из консульства, вокруг нас явно начали свой акулий танец спецслужбы. Хорошо, что я теперь это знаю. Послушаю еще.

— Татуировки? Ах вот вы о чем… А какое они имеют для вас значение? Но если интересно, извольте: их сделал шаман одного племени. Тори приняла тяжелые роды, а славу разделили на троих, вот и все.

— Все? А браслет мисс Величко?

— Украшение было у нее, когда мы встретились. Она сказала, что браслет — семейная реликвия, ее талисман. А в той ситуации, в которую мы попали, нам были нужны все талисманы на свете, вы же понимаете.

— Конечно, конечно… Тогда как вы объясните вашу блестящую победу над Педро Монтоей и его охраной?

— О, просто все так совпало. Собственно, что вы хотите нам инкриминировать? Убийство? Тогда вы должны найти трупы.

— Их уже никто не найдет. А если и найдут, то причину смерти определить будет невозможно — хищники, птицы, климат… Ладно, оставим это. Скажите, сеньор Домингес, отчего вы сразу не связались с нами?

— А кто бы мне гарантировал, что вы не навредите нам своим вмешательством? Я и сейчас сомневаюсь, правильно ли поступаю, разговаривая с вами.

— Вам придется мне довериться. Когда я смогу поговорить с мистером Краузе и мисс Величко?

Я тихонько шмыгнула обратно в комнату. Надо разбудить Эда и предупредить его. Хорошо, что мой слух так обострился, потому что при обычных обстоятельствах сквозь стены и двери я бы ничего не услышала.

— Где ты была?

— Тихо. Слушай сюда…

Эд умный парень, хватает все на лету. Какая жалость, что я не была свидетельницей всего разговора! Но очевидно главное: ту часть наших похождений, которая касается Виль-Таэна, Луис оставил при себе.

— Кто-то идет… — Эд толкает меня на подушки. — Делаем вид, что спим.

Я слышу, как открывается дверь. Мне отчего-то ужасно смешно. Могу себе представить, как сейчас все выглядит — мы в этой кровати…

— Они еще спят, видите?

— Но миновали сутки. Может, пора их разбудить?

— Тори была совсем мертвая от усталости, ей досталось больше всех. Она даже до кровати не добралась, уснула в ванне. Пришлось нам с Эдом укладывать ее в кровать.

— Вот как?

— У вас грязные мысли, агент Бартон.

— Прошу прощения. Я ничего плохого не имела в виду.

— Я не считаю секс чем-то плохим, но между нами его нет.

Нам надо было остаться в джунглях. Их законы просты и понятны, а тут, среди всех этих цивилизованных людей, нас, того и гляди, и правда обвинят в убийстве всех тех ублюдков.

— Разбудите их, у нас мало времени.

— Я разбужу Эда, а Тори пусть спит, сколько захочет. Ей действительно сильно досталось за прошедшие дни.

— Хорошо.