Женщина с глазами кошки

— Вам придется ответить на мои вопросы, мисс Величко. Можно называть вас по имени, Тори? Так вот, я провожу расследование авиакатастрофы. Я вас не заинтересовала? Тогда что вы скажете, если я сообщу, что мы пока не нашли обломков самолета на том месте, где они должны быть, судя по показаниям. И я должна сопоставить ваши показания с показаниями остальных.

— Я не хочу с вами говорить.

— Вы понимаете, что этим вредите себе?

— Я понимаю только одно: в том самолете ждали вас, агент Бартон, а полетела я. Кто-то очень влиятельный надавил на моего шефа, и тот буквально приказал мне сесть в самолет. Молодчики в джунглях искали не меня, а вас, агент Бартон. Именно вы шастали по здешним дебрям и портили бизнес Бешеному Педро, а потом вместо себя подсунули ему меня. Да только не вышло у вас ничего, вот жалость-то!

— Вы спятили?

— Ни на минуту. Теперь картинка сошлась, только и всего. Эд и Луис говорили мне: подручные наркобарона их били и спрашивали обо мне, причем так, словно давно меня знали. Но я до сей поры никогда не посещала, а вот вы здесь бывали. Или станете меня убеждать, что существует еще третья женщина с идентичной физиономией?

Она закрывает глаза, словно от удара. Получай, красотка! Просто так совпало, а Эд и остальные выступили статистами. Случайно оказались не в том месте не в то время.

— Поговорим об этом позже.

— Нет, агент Бартон, я не хочу с вами говорить. Не желаю иметь дело с людьми, которые подставляют своих сограждан, будучи обязаны служить и защищать. Вы получаете зарплату из наших налогов, но легко послали на смерть девять человек, включая экипаж самолета, и сделали это в своих личных интересах. Я не хочу с вами разговаривать, уходите, вы мне неприятны. Сегодня же выкрашу волосы, чтобы наше странное сходство не отпугивало меня от зеркала.

— Это не решение проблемы.

— Это у вас проблема, агент Бартон. А у меня если сейчас и есть проблема, то вас она вообще никак не касается.

Я встаю и иду в глубину сада — чтобы ветер очистил мою душу. Потому что эта сука взволновала и расстроила меня. Я всегда расстраиваюсь, когда сталкиваюсь с чем-то таким… непоправимым. Спецслужбы всегда держали за разменную монету жизни граждан, прикрываясь государственными интересами там, где речь шла об их собственных задницах. А мне не хочется быть расходным материалом для кучки каких-то негодяев. Но если я не могу изменить систему, то уйти-то от системы могу? Так я думала до сих пор. Но система догнала меня и превратила в ничто, и мне это не нравится.

Чьи-то сильные руки хватают меня за плечи, выгибают меня… Нож входит в мое тело так холодно и жестоко… и так больно… Что ж такое, Господи? Я ничего не могу поделать с этим. И глаза Та-Иньи полны слез, она гладит мои волосы — я знала, что мы встретимся, но не знала, что так скоро. Я ведь еще не все дороги прошла, я… Неважно, потому что вот она, Та-Иньи, берет меня за руку. Но пойти с ней не получается — я не могу встать.

— Еще не время. — Слезы из ее глаз, такие холодные, капают мне на грудь. — Я скажу тебе, когда.

— Та-Иньи!

Я плыву, плыву куда-то… Не время? Что — не время? Не знаю. Только зеленый сумрак закрывает мне лицо, а голубые глаза хищного кота смотрят сочувственно и отчаянно.

— Тори! Нет, боже ж мой, Тори!

— Мистер Краузе, держите себя в руках. Она жива.

— Это все вы, вы с вашими проклятыми играми! Вы подставили ее, это вместо вас она получила удар ножом! Вы не имели права так поступать!

— Мне жаль. Я не думала, что все так обернется.

— Теперь вам придется научиться думать! — Луис в ярости, я слышу. — И если вы надеетесь, что вам это сойдет с рук, то ошибаетесь!

— Вам всем лучше успокоиться. Думаю, с мисс Величко все будет хорошо — я вызвала самолет, ее переправят в наш центр, и там ее станут лечить лучшие доктора.

— Нет. Она будет лечиться в нашей больнице.

— Мистер Домингес, это опасно для нее, ведь именно мисс Величко убила местного кокаинового короля. Но вы можете полететь вместе с ней, в самолете достаточно места.

— Что ж, так и сделаю.

Лететь? Куда лететь? Я не хочу на самолет, ни за что на свете! Я должна им это сказать, пока они… Черт, как же мне больно!

— Эд, — его имя короче, пусть уж Луис меня простит, — нет.

— Тихо, милая, все будет хорошо, вот увидишь!

Ничего не будет хорошо. Если мы втроем окажемся в том самолете, ничего уже не будет хорошо, никогда. Но я не могу им объяснить, у меня не хватает сил, но знаю точно: это ловушка. Большая ловушка для больших хищников.

Я периодически проваливаюсь во тьму, но краешком мозга осознаю происходящее. Вот мы уже в самолете, Эд держит меня за руку. Как врач я понимаю, что ранение у меня смертельное: нож вошел в грудную полость, пробив легкие. Но каким-то чудом я еще жива, и даже боль уже немного отступила — я слышу голоса пилотов, еще чьи-то, хотя рев двигателя самолета перекрывает их. Я прислушиваюсь, и вот наконец нужный разговор долетает до моих ушей сквозь гул и шелест пылинок.