Женщина с Мальты (сборник)

— Тебе не стоит беспокоиться обо мне, — в конце концов произнесла она. — Ты можешь полностью положиться на меня, несмотря на то, что нас ждет смерть, если не хуже. Все равно… Я даже рада, что возвращаюсь! Я венгерка и хочу быть полезной своему народу. Сейчас слишком многие из нас бегут из страны, беспокоясь за свою жизнь. Одни спасаются от невыносимых условий коммунистического режима, другие потому, что потеряли надежду на лучшее. Я проявила малодушие, захотев остаться в США. К счастью, все обернулось как нельзя лучше… Мне даже кажется, что произошло именно так, как я и хотела. Вернуться на родину и сражаться… Сражаться в Венгрии, в своем городе, на его разоренных улицах, которые я так люблю!

— Как же ты оказалась в АВО?

Уставившись невидящим взором в свои крепко сжатые кулачки, Илона сказала:

— Ты, наверное, догадываешься о той жизни, которой мы жили раньше. Мне сейчас двадцать восемь. За всю свою жизнь мне ни разу не приходилось сталкиваться со свободной жизнью, которой всегда жил ты. К тому же на мне лежало проклятье моей фамилии — Андреши. Это фамилия известного в Венгрии дворянского рода. С некоторого времени она превратилась в проклятье на нашей земле… После первой мировой войны это семейство было тесно связано с правящей верхушкой, а затем активно помогало установлению фашистского режима Хорти и тесно сотрудничало с нацистами, когда они оккупировали Страну. После прихода к власти коммунистов человеку с такой фамилией остаться в живых было практически невозможно. Хотя наша семья имела к этой фамилии не совсем прямое отношение, но это уже никого не интересовало. Для Андреши в Венгрии не было ни работы, ни крыши над головой, ничего! Нам не позволяли ни уехать, ни остаться там, где мы до этого жили. Я очень хорошо помню, как все это происходило с моим отцом. Несмотря на то, что он никак не провинился, его скоро отправили в трудовые батальоны АВО. Там его и убили… Это, в свою очередь, убило мою маму. Я была тогда совсем еще ребенком, и они, наверное, думали, что я ничего в этом не смыслю. — Илона как-то неопределенно и безразлично пожала плечами. — Моя кровь по их стандартам была подпорчена! Поначалу они следили за мной, как за экзотическим зверьком. Как будто двенадцатилетний ребенок мог быть чем-то для них опасен! Но в конце концов, ты знаешь, я стала примерным коммунистом. Я рано изучила труды Маркса и Ленина и могла поспорить по многим теоретическим вопросам. Сначала я работала на машиностроительном заводе в Чепеле. Это промышленный район Будапешта. Там-то на меня и обратили внимание. Хотя они ко мне всегда присматривались с особым пристрастием. Я была передовой коммунисткой и хорошо разбиралась в марксистской диалектике. Благодаря этому мне разрешили поступить в Будапештский университет. Тогда мне очень хотелось работать в газете «Сабад Неп». — Девушка улыбнулась с иронией и сказала: — в переводе ее название означает «Свободный народ».

— А как расшифровывается АВО? — спросил Дарелл.

— Аллам Веделми Оцтаг. — Голос Илоны теперь звучал с каким-то надрывом. — Перед лицом этой организации ни у кого не остается никакого выбора… В университете, где я изучала журналистику, мне предложили стать информатором. Ты понимаешь, АВО стремится использовать для своих целей всех и вся. В ее организации существуют так называемые контролеры — для осуществления связи между отдельными агентами и информаторами, с одной стороны, и официальными органами АВО — с другой. Контролерами могут быть самые разные люди — от владельцев ночных клубов и магазинов до обычных официантов. В категорию агентов входили те люди, которые по фальшивым документам проникали на заводы или в издательства и тайком следили за деятельностью персонала. Информаторами, как и я, в основном являются женщины — домохозяйки, работницы, проститутки и так далее. Когда они стали требовать от меня следить за моими товарищами, я изо всех сил сопротивлялась. Отказывалась… но меня в конце концов приперли к стене, заявив, что в противном случае пострадают мои же товарищи! Я вынуждена была согласиться. Я пыталась было писать очень коротенькие или полностью выдуманные донесения, которые не могли бы принести никому вреда. Но меня вызвали и сообщили, что теперь ко мне из нашей группы приставлен человек, который будет следить уже только за моими действиями. Я голову себе сломала, думая о том, кто же это может быть?! Вся моя жизнь с того времени пропиталась подозрительностью и ненавистью. И все же я стремилась делать все от меня зависящее, чтобы нанести поменьше вреда кому бы то ни было. Был даже один момент, когда я хотела покончить жизнь самоубийством. Но меня вновь вызвали и предупредили, что если я еще хоть раз попытаюсь таким способом выйти из игры, то все мои друзья окажутся в трудовых лагерях. Выхода не было… Никакого выхода!