Женщина с Мальты (сборник)

— Ты — полицейский! Это она привела тебя сюда… Сколько ты ей за это заплатил? Чем ты ее припугнул? Своими пытками и тюрьмами?

— Да ничего подобного! Послушайте же меня! Ну сядьте вы! Постарайтесь меня понять! Я знаю, что доктор Теджи вернулся в Будапешт для того, чтобы помочь вам. Он, как и я сам, работал у нас, в Америке… Он поехал сюда за вами, но не вернулся. Не знаю, почему у него не получилось… Я даже не знаю, удалось ли ему вообще добраться до вас! Но я должен его найти прежде, чем на его след нападет АВО. Они послали в Соединенные Штаты своего человека, чтобы он выкрал вашего мужа или убил его. Причем последнее для АВО гораздо предпочтительнее. Им пока не известно, что он вернулся в Венгрию… Но очень скоро они об этом узнают! И тогда придут сюда за вами, за ним, за вашим сыном…

— Эй! Отойди от моей матери! — раздался за его спиной молодой голос. В том, как он прозвучал, было нечто заставившее Дарелла замереть на месте. Седовласая женщина, отступив назад, тяжело опустилась на стул и закрыла лицо руками. В наступившей звенящей тишине слышалось лишь ее прерывистое дыхание.

— Янош, это ты? — спросил Дарелл.

— Повернись! Только без фокусов, иначе стреляю без предупреждения!

Высокий и худощавый мальчик лет пятнадцати стоял в дверном проеме около лестницы, ведущей на второй этаж. В руках он сжимал короткоствольный русский автомат.

Неописуемая ненависть и ярость, пылающая на его тонком лице, оставляла Дарелл у мало шансов выжить.

— Янош, не надо… — еле слышно проговорила Мария.

— Отойди в сторону! Я собираюсь его прикончить, — зло и резко ответил ей мальчик.

— Ты не слышал того, что я сказал твоей матери? — спокойно спросил Дарелл.

— Я все слышал! Ты врешь точно так же, как и все ваши!

— Опусти оружие, — сурово произнес Дарелл. — Я ваш друг.

— Хм! Так же говорили русские до того, как повернуть на нас танки и давить нас гусеницами. Хочешь знать кое-что? Я сам, вот этими руками, поджег два их танка! Когда они пришли на Кестл Хилл, мы заманили их в тупик, а там облили бензином и подожгли. Я бросил пару гранат, и на этом все было кончено! Там мне и достался этот автомат. Я забрал его у того русского, которого убил. Он был очень похож на тебя!

Дарелл хотел, чтобы он продолжал рассказ, но мать шепнула ему что-то, он тут же осекся и замолчал. На его лице появилось выражение сомнения и неуверенности. Мария тоже что-то сказала по-венгерски. Теперь он почувствовал, как на его лице выступил холодный пот. Этот мальчик, закаленный в расправах с русскими танками, внушал определенный страх. В его действиях была неистовая необузданность, выходящая за рамки разумного. Нажать на спусковой крючок ему досадно мешал лишь голос матери:

— Я верю этому человеку, Янош, — говорила госпожа Теджи. — Если он лжет, это уже ничего не изменит. Но если говорит правду, то нам сейчас представляется случай раз и навсегда решить, как быть с отцом.

— Так он здесь?

Женщина перевела на него взгляд уставших, безразличных глаз и ответила:

— Да…

— Он жив?

— Он погибает. Он был ранен пограничниками, когда; переходил границу. Наверное, от попавшей в рану инфекции у него началась горячка. Бог не оставил его, и он сумел найти в себе силы и добраться домой. Он пришел, ночью, и его никто не заметил. Мы его спрятали, и с тех пор он здесь.

— Янош! Отведи меня к нему, — сказал Дарелл.

Мальчишка все еще пребывал в некоторой растерянности, хотя уже и опустил автомат. Он перевел взгляд с матери на Дарелла и что-то беззвучно сказал себе самому, пошевелив губами. Затем он неопределенно пожал щуплыми плечами. Глаза же его продолжали опасно гореть.

— Я отведу его, мам, если ты скажешь… Но если он опять начнет к тебе лезть, то я его убью!

— Он ни в чем не виноват, — уставшим голосом произнесла женщина. — Пойдемте… Пойдемте все вместе! Он, наверное, слышал, как я вскрикнула. И теперь волнуется за нас…

Мальчик приказал Дареллу стволом автомата идти первым. К его удивлению, они не стали подниматься на второй этаж, откуда сошел Янош, а вернулись в кухню, где женщина открыла маленькую дверцу, и по узкому коридору стали спускаться вниз. В погребе, выложенном из крупных каменных глыб, оказалось гораздо теплее, чем в жилых помещениях наверху. На земляном полу в углу стояла большая, почерневшая от сажи печь. Дарелл почувствовал, как его коснулась рука Марии. Сначала он было подумал, что это ее прикосновение означает восстановление ее доверия к нему, но, взглянув на ее нахмуренное лицо, жесткую и бескомпромиссную линию рта, он вновь допустил, что они ведут его к смерти. И все же он упрямо верил этой женщине.

Ткнув Дарелла в спину своим короткоствольным автоматом, Янош приказал:

— Давай полезай в печь!

— В печь?!