Женщина с ребенком

Телефон пискнул и отключился, и она долго смотрела на пустой дисплей с недоумением. Очень странный был голос у Лёльки, будто чужой. А может, он у нее такой, оттого что с Олегом встретилась? Наташа ведь говорила, он сегодня приедет… Но если даже и так, почему об этом просто не сказать? Или это не так уж и просто для Лёльки?

Темочка спал, разметав пухлые ручки, улыбался во сне. Не знал, что сейчас в жизни его матери происходит, да и в его маленькой жизни тоже. Пусть не знает пока, пусть спит… Пусть ему хорошие сны снятся.

Вздохнула, улыбнулась грустно. Надо на кухню идти, сколько можно сидеть тут и вздыхать…

Митя на кухне был один, сидел за столом, сцепив перед собой ладони.

– А Наташа где? – спросила Катя, усаживаясь напротив него.

– Ушла…

– Понятно. Лёлька только что мне звонила, Мить. Сказала, что придет поздно. Я хотела ей про Олега сказать, а она не стала меня слушать… И голос у нее был такой, знаешь… А может, они уже встретиться успели? Может, перезвонить ей и спросить, как думаешь?

– Да не надо, не звони. Я думаю, они и без нас как-нибудь разберутся. Придет домой и сама все расскажет. А если не расскажет, так и ладно. Будем жить как жили…

Митя вдруг остановился на середине фразы, будто осекся. Будто сказал что-то не так. Или неверную тональность выбрал. И следующая фраза прозвучала уже совсем по-другому, с ощутимой ноткой затаенного гнева:

– Или не будет как раньше? А, Кать? Ты ничего не хочешь мне сказать по этому поводу?

– По какому такому поводу, Мить?

– Ой, вот не надо сейчас этого, Кать, не надо! Лучше скажи мне прямо – у тебя кто-то есть, да?

– А у тебя? – с вызовом переспросила Катя, чуть подавшись вперед. И тут же обмякла, проговорила тихо, горестно улыбнувшись: – Хотя… Чего я тебя об этом спрашиваю? Ты ведь и не скрываешь… Кто я для тебя, чтобы такое скрывать? Всего лишь домашняя курица, с чувствами которой можно не считаться. Отрубить ей башку, выпотрошить да в суп ее, в суп…

– Ты мне не ответила! Я спрашиваю – есть у тебя кто-нибудь или нет? Говори!

Она слышала, как зазвенел гневом его голос. И глаза стали белыми, и желваки загуляли на скулах. И даже пожалела его в этот момент – понимала, как тяжко ему сейчас… И в то же время не торопилась ничего объяснять, потому что и сама толком не знала ответов на все вопросы. И впрямь, как надо считать, есть у нее Павел или нет? С одной стороны, вроде и есть, а с другой… Ничего же меж ними нет такого… Того самого, что Митя имеет в виду.

А Павел, наверное, взял и услышал ее на расстоянии. Потому что именно в этот момент зазвонил телефон, который она зачем-то положила перед собой, садясь за стол, и на дисплее высветилось: «Павел»…

И Митя тоже увидел. И она ничего не успела сообразить, как он цапнул ее телефон, принял вызов, заговорил быстро:

– Эй, мужик, слушай сюда! Поговорить бы надо, слышишь? И не по телефону! Кто, кто! Конь в пальто! Я муж той женщины, которой ты звонишь, понял? Ну так что, давай встретимся и потолкуем? Говори, куда мне прямо сейчас подъехать!

Катя сидела ни жива ни мертва, раскрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Потом протянула руку, хотела взять у Мити телефон, да где там! Его ладонь, сжимавшая телефон, была жесткой, словно камень.

– Да, понял… Через десять минут буду. Жди.

Митя отбросил от себя телефон, быстро встал из-за стола, ушел в прихожую. Катя бросилась за ним, приговаривая запоздало и возмущенно:

– Митя, постой! Не надо, Мить, слышишь? Он же ни в чем не виноват… Он даже не знал, что я… Не надо его трогать, Мить!

Митя не слушал. Быстро натянул ветровку, деловито охлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли ключи от машины. Уже в дверях Катя схватила его за локоть, проговорила жалобно, чуть не плача:

– Ну не надо, Мить, пожалуйста! Я сама тебе все объясню!

Он сердито выдернул руку, пытаясь выйти за дверь. Не взглянул на нее даже.

– Погоди, я с тобой поеду, слышишь? Я не пущу тебя одного! – снова ухватилась она за его локоть.

– Куда ты со мной поедешь, куда? Внука одного дома оставишь, что ли?

Сказал сердито и закрыл дверь перед самым ее носом. Слышно было, как дробью стучат его торопливые шаги по лестнице. Даже лифта ждать не стал…

Катя подняла руки, прижала ладони к лицу – что теперь будет, господи? Что она натворила, зачем… Хорошего человека подставила под удар… А если Митя и впрямь его побьет, с него станется! Как глупо все получилось, надо же!

Вернулась на кухню, схватила телефон, кликнула номер Павла. Надо его предупредить, чтобы не приходил на встречу с Митей…

Телефон не отвечал. Длинные гудки оборвались равнодушным автоматическим голосом – перезвоните, мол, абоненту позже. Еще раз набрала – то же самое. Некогда абоненту, он на встречу идет… А телефон второпях дома забыл, наверное.

И вот за что все это бедному абоненту, а? За доброту и за участие, которое проявил когда-то, впустив к себе промокшую под дождем женщину с ребенком? Да гнать надо было эту женщину поганой метлой… Ее, эту бессовестную женщину, муж обидел, и она свои проблемы вознамерилась таким подлым способом решить, не думая, что отвечать за это придется!