Женщина со шрамом

– Да это нисколько не лучше, чем оставаться одной. Все время только кто-нибудь один. Сестра Холланд – она была со мной совсем недолго – не хотела говорить о том, что произошло. Думаю, ей велели не говорить об этом. И мисс Крессет тоже, когда ее сменила. А теперь миссис Френшам ничего не говорит. Я все равно как в морг попала или под надзор. Мой «роллс» стоит у дома. Я из окна видела, как он приехал. Роберту – это наш шофер – нужно обратно возвращаться, и я сама не могу больше здесь оставаться. Все это не имеет ко мне никакого отношения. Я хочу домой.

Тут, с поразительной неожиданностью овладев собой, она повернулась к Дэлглишу и протянула ему руку.

– Я так рада, что вы приехали, коммандер. Стюарт мне обещал, что вы приедете. Он сказал, чтобы я не беспокоилась – он достанет самого лучшего.

Воцарилось молчание. Миссис Скеффингтон на миг была как будто обескуражена и обратила взор на Джорджа Чандлера-Пауэлла. «Так вот почему мы здесь, – подумала Кейт, – вот почему просьба послать спецгруппу пришла из Номера Десять!» Не повернув головы, она все же не удержалась и бросила взгляд на Дэлглиша. Никто лучше ее начальника не умел скрывать гнев, но она научилась читать признаки его гнева: вспыхнувшая и тотчас исчезнувшая краска на лбу, ледяной взгляд, на миг застывшее, словно маска, лицо, едва заметно напрягшиеся мышцы тела. И она сказала себе, что Эмма никогда не видела такого Дэлглиша. Все-таки оставались еще сферы его жизни, которые с ним делила она, Кейт, сферы, закрытые для женщины, которую он любил, закрытые навсегда. Эмма знала поэта и возлюбленного, но не детектива, не офицера полиции. Их с Кейт работа была запретной территорией для человека, не принесшего присягу, не облеченного их опасной властью. Это она – Кейт – его товарищ по оружию, а не женщина, которая владеет его сердцем. Нельзя понять работу полицейского, если ты не делал ее сам. Кейт приучила себя не ревновать, научилась радоваться его счастью, но не могла отказать себе в том, чтобы время от времени утешаться такими вот не очень великодушными мыслями.

Миссис Френшам тихо попрощалась и ушла, а Дэлглиш сел в освобожденное ею кресло и сказал:

– Надеюсь, мы не слишком долго вас задержим, миссис Скеффингтон, но я должен получить от вас кое-какую информацию. Можете ли вы точно рассказать мне, что с вами случилось с момента вашего приезда сюда вчера днем?

– Вы имеете в виду, с того момента, как я реально сюда приехала? – Дэлглиш не ответил. Миссис Скеффингтон продолжила: – Но это же смешно. Простите, но мне нечего рассказывать. Ничего не случилось. Ну, ничего необычного. Во всяком случае, до вчерашнего вечера. И я даже думаю, я могла ошибиться. Я приехала на операцию, назначенную на завтра… то есть, я хочу сказать, на сегодня. Я здесь просто случайно. И не думаю, что когда-нибудь еще приеду сюда. Все это оказалось напрасной тратой времени. Ужасно!..

Голос ее замер. Дэлглиш спросил:

– Не могли бы мы вернуться к тому времени, когда вы приехали? Вы сами вели машину?

– Нет, машину вел наш шофер. Меня привез Роберт, на нашем «роллс-ройсе». Я же вам сказала, он ждет, чтобы отвезти меня домой. Муж послал его за мной, как только я позвонила.

– И когда же это было?

– Как только мне сказали, что умерла пациентка. Думаю, примерно в восемь часов. Люди то приходили, то уходили, громкие шаги, голоса в коридоре, так что я выглянула из двери, а мистер Чандлер-Пауэлл зашел ко мне и рассказал, что случилось.

– Вы знали, что пациентка в палате по соседству с вами – Рода Грэдвин?

– Нет, не знала. Я вообще не знала, что она здесь. Я не видела ее, когда приехала, и никто мне не говорил, что она тут.

– Вы когда-нибудь встречались с ней до приезда сюда?

– Нет, конечно же – нет. Я хочу сказать, с чего бы я стала с ней встречаться? Она ведь журналистка или что-то в этом роде, правда? Стюарт всегда говорит, от таких людей надо держаться подальше. Только скажи им что-нибудь, они тут же тебя предадут. Я хочу сказать, она ведь не была из того же общественного круга, что мы.

– Но вы знали, что в соседней с вами палате кто-то есть?

– Ну, я знала, что Кимберли приносила туда какой-то ужин. Я слышала, как она привезла столик на колесах. Я-то, конечно, ничего не ела, кроме легкого ленча у себя дома. Не могла из-за завтрашнего наркоза. Только теперь это, конечно, уже не имеет значения.

– А не можем ли мы вернуться к времени вашего приезда? – снова спросил Дэлглиш. – Когда вы приехали?

– Ну, это было примерно в пять часов. Меня в зале встречали мистер Уэстхолл, сестра Холланд и мисс Крессет, и я выпила с ними чаю, но ничего не ела. Было слишком темно для прогулки в саду, и я сказала, что проведу остаток дня у себя в номере. Мне надо было на следующее утро встать довольно рано, потому что анестезиолог должен был приехать, и они с мистером Чандлером-Пауэллом хотели осмотреть меня перед операцией. Так что я пошла к себе в палату и смотрела телевизор примерно до десяти, когда решила лечь спать.

– А что случилось ночью?