Женщина, у которой есть план: правила счастливой жизни

На съемках для каталогов вы расслабленная, счастливая персона. Вы не мнете одежду, не стягиваете ее с плеча под забавным углом. На модной же съемке внезапно оказалось, что нужно уметь все: прыгать, танцевать, садиться в шпагат и делать прочие дикие вещи. Мне пришлось этому учиться, и я стала присматриваться к журналам.

До того я участвовала в модной съемке лишь однажды – когда мне было сорок пять, и меня использовали в качестве контрастного фона для супермодели, которой отвели главную роль.

Я прилетела в Торонто. Я была единственной моделью на съемке.

Я спросила, где остальные.

Мне ответили, что никого не будет – снимают только меня.

И я попала в мир креативной одежды – дизайнерской, эксклюзивной, прекрасной. Снимали историю в белом цвете – четыре разворота в белоснежных нарядах. Как же это было красиво! Для каждого образа – новая укладка, даже для моей короткой стрижки.

Когда я увидела результат, то смогла произнести только «вау».

И заказы посыпались один за другим. Когда я только переехала в Нью-Йорк, и мы с Кимбалом оказались на Таймс-сквер в окружении гигантских рекламных экранов, я сказала ему: «Однажды на одном из них буду я». И мы рассмеялись. Но вот этот момент настал: я впервые появилась на пятиметровом билборде на Таймс-сквер.

Я побывала на кастинге для рекламы Virgin America[3], и из трехсот женщин выбрали меня. На съемке также были очень юные модели, девушка и молодой человек, оба слишком шикарные, чтобы снизойти до разговора со мной. И все же на финальных билбордах красовалась именно я. Мне было шестьдесят семь, и я была повсюду: на Таймс-сквер, в метро, в каждом аэропорту Америки. Невозможно было сойти с поезда или самолета, не увидев мое лицо.

Кто бы мог подумать, что седина даст толчок моей карьере? В пятнадцать лет мне говорили, что к восемнадцати моя карьера закончится, и что же – в семьдесят один год я известнее, чем когда-либо. Чему меня научила жизнь, так это тому, что выход всегда найдется. Планы всегда можно поменять. Да, я не сразу это поняла, и я все еще этому учусь!

И еще кое-что стало для меня большим открытием. Социальные сети! Под моими постами люди пишут, как им нравится моя седина, – цвет моих волос приносит мне модельные заказы. Теперь я с уверенностью вхожу туда, где буду единственной с серебристыми волосами. Если там оказывается еще одна женщина с сединой, я улыбаюсь и говорю: «Мы сочетаемся!»

Я твердо уверена в одном: все можно наладить. Понедельник – мой любимый день, ведь я предвкушаю интересную работу. Если ничего нового не предвидится, я с удовольствием сочиняю посты для своих социальных сетей и сайта, которые принесут мне новые заказы. Вот почему я считаю, что семьдесят один – это здорово. Вот почему я не переживаю из-за возраста.

Я слишком занята тем, что приносит мне радость.

2. Сила харизмы

Лучше быть интересной, чем красивой

Как-то раз, когда мне было за пятьдесят, я пришла на кастинг для рекламы косметики. Кастинг-директор сказал мне: «Ох, вы так красивы!»

– Разве это не подразумевалось? – ответила я.

Я ведь претендовала на участие в рекламной кампании по красоте. Я была уверена, что уморительно пошутила, потому что с юности в ЮАР привыкла к тому, что люди относятся к себе самокритично.

Клиенты были в шоке. Они совсем не оценили мою шутку… Моя кандидатура для той съемки даже не обсуждалась, потому что я перегнула палку.

После этого случая я научилась просто отвечать «спасибо».

Я никогда не понимала, почему все в Америке непременно отмечают внешнюю красоту. В ЮАР женщину в первую очередь ценят за ее ум, интересы и хорошее чувство юмора – гораздо больше, чем за внешность. «С тобой весело», – говорили мне. Я и сама так считала. И до сих пор так считаю. Для окружающих куда большее значение имело то, что я работаю диетологом, слежу за научными исследованиями и читаю лекции. Что высказываюсь в прессе и веду консультации. Меня ценили за трудолюбие и профессионализм.

Когда я только переехала в Америку, то позвонила Кэй, своей сестре-близнецу, и рассказала об этой странной американской привычке делать комплименты внешности.

Моя сестра Кэй – одна из самых близких мне людей. Мы общаемся каждый вечер, и она всегда со мной откровенна. С ней я советуюсь насчет всего – от инвестиций до идеи поставить виниры[4] (она не одобрила). Она всегда рядом и готова меня поддержать.

Больше всего в Кэй мне нравится ее прямолинейность и прагматичность. Она просто говорит то, что думает.

Но это не значит, что она зануда. Кэй всегда смешлива, и из нас двоих именно она отвечает за веселье. Разве что она не пытается никого веселить – только саму себя. Результат – все обожают ее без памяти, и стоит ей заговорить, вокруг нее тут же собирается толпа. Если бы вы с ней познакомились, то тоже пришли бы в восторг. Как только на горизонте появляется Кэй, я могу усаживаться в уголочек с вязанием. Но, к сожалению, вам вряд ли доведется с ней встретиться – она домоседка.