Женщина, у которой выросли крылья (сборник)

Она скорее закатала рукава рубашки и осмотрела кожу. И правда: укусы бледнеют, даже самые яркие, и, глядя на это, она припомнила обстоятельства появления каждого пятна. Деловая поездка в Лондон. Вторые сутки круглосуточных собеседований с потенциальными няньками. Школьная поездка в музей, куда она не смогла сопровождать своих крошек. Десятилетний юбилей их свадьбы, когда ее, пьяную, вывернуло на нарциссы перед домом, а потом сморило на полу в ванной. Третий подряд отказ на приглашение на ужин к друзьям. Каждый из шрамов символизировал такой отказ или того хуже – отказ в помощи.

Но, зная, что ничего страшного она не совершила, она не хотела верить ни себе, ни твердившим ей о том же близким. И напрасно.

Она поднялась с кровати, выдернула из вены капельницу и сняла с пальца датчик. Под громкий встревоженный писк машин взяла сумку и начала собираться.

– Что вы делаете? – прибежала медсестра по имени Энни, очень по-доброму заботившаяся о ней.

– Спасибо за все, что вы для меня сделали, Энни, и простите, что отняла у вас время, мне очень жаль… – Она осеклась, снова ощутив это проклятое чувство вины. – Нет, не жаль. Спасибо вам. Я признательна вам за доброту и заботу, но я должна идти. Мне лучше.

– Вам нельзя, – ласково возразила Энни.

– Взгляните. – Она подняла руки.

Энни недоверчиво пощупала исчезающие шрамы у нее на руках, потом опустилась на колени, приподняла подол рубашки, чтобы осмотреть ноги.

– Но как?..

– Я позволила чувству вины завладеть мной, – объяснила она, – и вина меня почти загрызла. Но я сумела ее остановить, и больше я такого не допущу.

По крайней мере, постарается. Она может. У нее получится. Потому что она так хочет и потому что так нужно. Потому что это ее жизнь, другой у нее нет, и она проживет ее на славу. Она будет наслаждаться каждым мигом. Она будет работать, любить свою семью, не ища этому оправданий и объяснений.

Почувствовав ее решимость, Энни улыбнулась.

– Почему вы так торопитесь?

Она остановилась и задумалась. Ну вот, снова!

– Пятна побледнели, но пока видны. Если вы поспешите, они могут вернуться. Предлагаю вам полежать в постели до полного выздоровления, отдохнуть.

Ладно уж, так и быть. Еще одну ночь. Чтобы выспаться, не чувствуя вины. А потом она вернется домой, вернется к себе. И отпразднует свое возвращение.

6 Женщина, которая думала, что ее зеркало сломано

– Ш, Б, М, Н, К, П, М, Б, Ш, – называет она буквы в таблице, закрыв один глаз ладонью.

– Хорошо, достаточно, – говорит врач.

Она опускает ладонь и смотрит на него вопросительно.

– Ваша зрительная функция в норме, – говорит он.

– И что это значит?

– Это значит, что в норме четкость зрения, зависящая от оптических нейронных сетей, фокусирование светового луча на сетчатке, состояние и функция самой сетчатки и чувствительность преобразующего аппарата мозга.

– Гарри, я нянчила тебя в детстве. Я помню, как ты плясал перед зеркалом под Рика Эстли[3] – голый по пояс и с баллончиком дезодоранта в руке, будто это микрофон.

Он молча хлопает глазами и розовеет от смущения. Он понимает, что она хочет этим сказать – не говори со мной свысока.

– Ну, это значит, что зрение у вас сто из ста. Лучше не бывает.

– Нет, – вздыхает она, – бывает. Я тебе уже говорила. Это мои глаза, мне лучше знать.

– И это очень странно. – Он нервно ерзает в кресле, и профессиональный апломб мигом слетает с этого мальчишки. – Не понимаю. Вы жалуетесь на ухудшение зрения, но у вас при этом не болит голова, глаза не чешутся, видите вы все четко, читаете текст без усилий. Вдаль вы тоже видите отлично – вы читаете нижнюю строчку в таблице, чего многие не могут. Не понимаю, в чем проблема.

Она смотрит на него, словно опять застукала его в окне туалета с сигаретой. Он тогда кричал ей из-за двери, что у него, мол, живот прихватило, но она открыла замок монетой и вышвырнула его вон. А потом у него и впрямь прихватило живот – от страха, – она была зверь, а не нянька. И пусть прошло двадцать лет, от одного ее взгляда у него по-прежнему душа уходит в пятки.

Он пытается бодриться. Вспомнив, что он взрослый, женатый, у него двое детей, дом на побережье Португалии, где они проводят отпуск, и наполовину выплаченный кредит за жилье. Она больше не может причинить ему боль. Он выпрямляет спину.

Она делает вдох и выдох. Считает про себя до трех. Перед ней квалифицированный опытный врач и в то же время глупый подросток, который тайком дрочил в носок.

– Это началось несколько недель назад, – говорит она.

– Что?

– Проблемы с ногами…

Он смотрит на нее непонимающим взглядом.

– Вы что, издеваетесь?

– Конечно! Иначе зачем же я тогда пришла?

– Насчет глаз.

– Ах, вот оно что.

Муж и отец семейства исчезли, остался только смущенный подросток. Он помнил про носок.

– Точно не скажу, но это началось примерно три недели назад. Я проснулась утром после своего дня рождения совершенно разбитой. Такого со мной еще не бывало. Я подумала, что это у меня с похмелья – накануне я пила текилу, – но прошло еще несколько дней, и я поняла, что дело не в текиле, а во мне.

– Что же с вами стряслось?