Женщина в белом

— Вы можете сказать мне, в чем дело, не открывая секрета?

— Во всяком случае, я могу попробовать сделать это.

— Тогда пробуйте.

— Дело обстоит так: я уже сказал вам, что, несмотря на все старания, мне не удалось найти Анну Катерик.

— Да, сказали.

— Фоско, я погиб, если она не найдется.

— Ха! Неужели это так серьезно?

Узкая полоска света скользнула по веранде и упала на дорожку. Граф поднес лампу к самому лицу своего друга, чтобы вглядеться в него.

— Да, — произнес он, — на этот раз правда отражается на вашем лице. Очевидно, это столь же серьезно, как и дело с векселями.

— Гораздо серьезнее! И это так же верно, как и то, что я сижу здесь перед вами!

Свет снова померк. Разговор возобновился.

— Я показал вам письмо к моей жене, которое Анна Катерик зарыла в песок, — продолжал сэр Персиваль. — Она не хвастает, Фоско, она действительно знает мою тайну.

— Упоминайте об этой тайне как можно реже в моем присутствии, Персиваль. Она знает ее от вас?

— Нет. От своей матери.

— Две женщины знакомы с вашими личными делами — скверно, друг мой, скверно! Еще вопрос, прежде чем мы пойдем дальше. Мне теперь совершенно ясно, почему вы упрятали дочь в сумасшедший дом, но ее побег оттуда остается для меня загадкой. Подозреваете ли вы, что какой-то ваш враг подкупил людей, которым был поручен присмотр за ней, и они нарочно дали ей убежать?

— Нет. Она была самой послушной и безобидной из их пациенток, и они просто доверяли ей. Она достаточно слабоумна, чтобы пребывать в сумасшедшем доме, но достаточно умна, чтобы погубить меня, если останется на свободе. Вы меня понимаете?

— Понимаю. Теперь, Персиваль, ответьте мне на самое главное, и тогда я буду знать, что делать. В чем заключается в настоящую минуту опасность для вас?

— Анна Катерик находится где-то по соседству и общается с леди Глайд — вот в чем опасность! Разве не ясно из письма, которое было зарыто в песок, что моя жена знает мою тайну, хотя и отрицает это?

— Одну минуту, Персиваль. Если леди Глайд знает вашу тайну, значит, она понимает, что разглашение этой тайны скомпрометирует вас. В качестве вашей жены ей безусловно не имеет смысла выдавать вас.

— Вы так думаете? Слушайте дальше. Если бы она была хоть немного привязана ко мне, ей было бы невыгодно делать это. Но я — только препятствие на пути другого человека. Она любила его до замужества, она любит его и теперь, проклятого проходимца, простого учителя рисования, по фамилии Хартрайт!

— Мой дорогой друг! Ну что тут особенного? Все они влюблены в кого-то другого. Кто на первом месте в сердце женщины? При всем моем опыте я никогда не встречал мужчины, который был бы номером первым. Встречал номер второй, иногда номер третий, четвертый, пятый — часто. Но номер первый — никогда! Он существует, конечно, но я его не встречал!

— Подождите! Я еще не кончил. Как вы думаете, кто с самого начала помогал Анне Катерик, когда служащие сумасшедшего дома помчались за ней вдогонку? Хартрайт! Как вы думаете, кто снова виделся с ней в Кумберленде? Хартрайт! Он дважды говорил с ней с глазу на глаз… Стоп! Не прерывайте меня. Негодяй влюблен в мою жену не меньше, чем она в него. Оба они знают о моей тайне. Дайте им только встретиться, и они в собственных интересах предадут и погубят меня.

— Спокойно, Персиваль, спокойно! Разве вы не верите в порядочность леди Глайд?

— К черту порядочность леди Глайд! Я верю только в ее деньги. Вы теперь поняли, как обстоит дело? Возможно, сама по себе она безвредна, но вместе с этим бродягой Хартрайтом…

— Да, да, я понимаю. Где этот мистер Хартрайт?

— За границей. Я не советовал бы ему торопиться с возвращением, если он хочет сохранить свою шкуру.

— Вы уверены, что он за границей?

— Уверен. Я распорядился, чтобы за ним следили с той минуты, как он уехал из Кумберленда и до самого его отплытия. О, могу вас уверить, я был осторожен! Анна Катерик жила в доме одного фермера около Лиммериджа. Я сам ходил на ферму после того, как она удрала оттуда, и убедился, что фермеру и его жене ничего не известно. Я дал ее матери указания насчет письма к мисс Голкомб, снимающего с меня всякие подозрения в злом умысле в связи с тем, что я упрятал ее в сумасшедший дом. Страшно сказать, сколько я истратил, чтобы найти ее, и вдруг, несмотря на все предосторожности, она появляется в моем собственном имении, у меня под носом, — и снова исчезает! Откуда я знаю, с кем еще она встречается и откровенничает? Этот проныра, негодяй Хартрайт может вернуться в любую минуту — а я не буду знать об этом! Он завтра же сможет воспользоваться…