Женщина в белом

— Никто мне не сказал, миссис Клеменс, но у меня есть основания быть уверенным в этом, основания, о которых я обещаю рассказать вам, когда смогу. Я уверен, что в последние минуты она не была брошена на произвол судьбы, я уверен, что сердечная болезнь, которая долго ее мучила, была истинной причиной ее смерти. Скоро я расскажу вам об этом во всех подробностях. Она похоронена на тихом сельском кладбище, в красивом мирном уголке, который вы выбрали бы для нее сами.

— Умерла! — сказала миссис Клеменс. — Она, такая молодая, умерла, а я жива и слышу это! Я шила ей первые платьица, я учила ее ходить! В первый раз, когда она произнесла «мама», она сказала это мне, а теперь я живу, а ее нет!.. Вы говорили, — сказала бедная женщина, отнимая платок от лица и поднимая на меня заплаканные глаза, — вы, кажется, говорили, что похороны были хорошие? Такие похороны, какие я устроила бы ей сама, как для родной своей дочери?

Я уверил ее, что похороны были именно такие. Казалось, мои слова обрадовали ее и несколько смягчили ее безыскусственное горе, чего, пожалуй, не могли бы сделать самые красноречивые соболезнования.

— У меня сердце разорвалось бы, — сказала она простодушно, — если б Анну похоронили не так… Но откуда вы знаете, сэр? Кто рассказал вам?

Я снова попросил ее подождать, пока не смогу говорить с ней с полной откровенностью.

— Вы меня еще увидите, — сказал я. — Я хочу попросить вас об одном одолжении — после, через день-два, когда вы немного успокоитесь.

— Не откладывайте из-за меня, сэр, если я могу быть полезна, — промолвила миссис Клеменс, — не смотрите, что я плачу. Если хотите сказать мне что-нибудь, сэр, говорите сейчас.

— Я хотел только попросить вас о последнем одолжении, — сказал я, — не дадите ли вы мне адрес миссис Катерик в Уэлмингаме?

Моя просьба так удивила миссис Клеменс, что на минуту она, казалось, забыла даже о своем горе. Слезы перестали струиться по ее щекам, и она озадаченно взглянула на меня.

— Ради господа бога, сэр! — воскликнула она. — Что вам надо от миссис Катерик?

— Я хочу, миссис Клеменс, — отвечал я, — узнать причину ее тайных свиданий с сэром Персивалем Глайдом. В поведении этой женщины и в прошлых отношениях с ней этого человека кроется нечто совсем иное, нежели то, что подозревали вы и ваши соседи. У этих двух есть тайна, не известная никому, и я еду к миссис Катерик с решением узнать всю правду.

— Не торопитесь, сэр! Хорошенько подумайте над этим, сэр! — сказала миссис Клеменс, вставая со стула и предостерегающим жестом положив мне руку на плечо. — Она ужасная женщина! Вы не знаете ее, сэр, а я-то хорошо знаю. Подумайте еще, сэр!

— Я знаю, вы искренне желаете мне добра, миссис Клеменс. Но я решил повидать эту женщину — будь что будет.

Миссис Клеменс взволнованно, пристально поглядела мне в лицо.

— Вижу, что ваше решение принято, — сказала она. — Я дам вам адрес.

Я записал адрес в свою записную книжку и взял ее руку, чтобы попрощаться.

— Скоро я навещу вас, — сказал я, — и расскажу вам все, что обещал.

Миссис Клеменс глубоко вздохнула и сокрушенно покачала головой.

— К совету старой женщины стоит прислушаться, сэр, — сказала она. — Подумайте хорошенько, прежде чем ехать в Уэлмингам.

VIII

Когда я вернулся домой после разговора с миссис Клеменс, я сразу увидел, что в Лоре произошла какая-то перемена.

Неизменные кротость и терпение, которые во время ее несчастья подвергались суровому испытанию, казалось, вдруг изменили ей. Безучастная ко всем попыткам Мэриан успокоить и развеселить ее, она сидела, отодвинув от себя рисунки, печально опустив глаза, уронив руки на колени, без устали перебирая пальцами. При виде меня Мэриан встала с выражением молчаливого отчаяния, подождала с минуту, не поднимет ли Лора глаза мне навстречу, шепнула мне: «Может быть, вы сумеете расшевелить ее!» — и вышла из комнаты.

Я сел на освободившийся стул, ласково разнял бедные, изможденные неугомонные пальцы и взял обе ее руки в свои.

— О чем вы думаете, Лора? Скажите мне, дорогая, соберитесь с силами и расскажите мне, в чем дело.

Она с трудом поборола свое настроение и взглянула на меня.

— Я не могу быть счастливой, — сказала она, — я не могу не думать…

Она умолкла, подалась немного вперед и положила голову мне на плечо с выражением немой беспомощности, которая пронзила мне сердце жалостью.

— Скажите мне, — мягко повторил я, — попробуйте, расскажите мне, почему вы несчастливы.

— От меня нет никакой пользы — я в тягость вам обоим, — отвечала она с глубоким усталым вздохом. — Вы работаете, Уолтер, и зарабатываете деньги, а Мэриан вам помогает. Так почему же я ничего не делаю? Кончится тем, что Мэриан понравится вам больше, чем я, вот увидите, потому что я такая никчемная. О, не надо, не надо обращаться со мной, как с ребенком!

Я поднял ее голову, пригладил белокурые спутанные волосы, упавшие на лицо, и поцеловал ее — мой бедный увядший цветок! Моя бедная, скорбная сестра!

— Вы будете помогать нам, Лора, — сказал я. — Вы начнете с сегодняшнего дня, дорогая.