Женщина в белом

— Возможно, кое-что и правильно. Возможно, и недурно сказано. Но мне непонятно, почему граф Фоско с таким восторгом прославляет победу преступника над обществом и почему вы, сэр Персиваль, так горячо аплодируете ему за это, — заметила я.

— Слышите, Фоско? — спросил сэр Персиваль. — Послушайте моего совета и поскорее соглашайтесь с вашими слушательницами. Скажите им, что Добродетель — превосходная вещь, это им понравится, смею вас уверить.

Граф беззвучно захохотал, трясясь всем телом; две белые мыши, сидевшие на его жилете, стремглав кинулись вниз и, дрожа от ужаса, забились в свою пагоду.

— Наши дамы, мой дорогой Персиваль, расскажут мне про Добродетель, — сказал он. — В этом вопросе авторитетом являются они, а не я. Они знают, что такое Добродетель, а я — нет.

— Вы слышите? — сказал сэр Персиваль. — Ужасно, не правда ли?

— Это правда, — спокойно сказал граф. — Я — гражданин мира, и в свое время мне пришлось встретиться с таким количеством различного рода добродетелей, что к старости я затрудняюсь, какую из них признать за истинную. Здесь, в Англии, добродетельно одно, а там, в Китае, добродетельно совершенно другое. Джон Буль — англичанин, говорит, что его добродетель истинная, а Джон — китаец, уверяет, что истинна его, китайская, добродетель. А я говорю: «да» одному и «нет» другому, но все равно не могу разобраться, прав ли Джон Буль в сапогах или китаец с косичкой… Ах, мышка, милая моя крошка, иди поцелуй меня! А с твоей точки зрения, кто является воистину добродетельным человеком, моя красотка? Тот, кто держит тебя в тепле и кормит досыта. Правильная точка зрения, ибо она, по крайней мере, общедоступна.

— Подождите минутку, граф — вмешалась я. — Согласитесь, что у нас в Англии, во всяком случае, есть одно несомненное достоинство, которого нет в Китае. Китайские императорские власти казнят тысячи невинных людей под малейшим предлогом, мы же в Англии неповинны в массовых казнях, мы не совершаем этого страшного преступления — нам от всего сердца ненавистно безрассудное кровопролитие.

— Правильно, Мэриан! — сказала Лора. — Хорошая мысль, хорошо высказанная.

— Прошу вас, разрешите графу продолжать, — строго сказала мадам Фоско. — Вы поймете, молодые леди, что граф никогда не говорит о чем-либо, не имея на то веских оснований.

— Благодарю вас, ангел мой, — отозвался граф. — Хотите бомбошку? — Он вынул из кармана хорошенькую инкрустированную коробочку, открыл ее и поставил на стол. — Шоколад a la vanille! — воскликнул этот непостижимый человек, весело потряхивая бонбоньерку и отвешивая всем поклоны. — Дань Фоско прелестному обществу добродетельных дам.

— Будьте добры, продолжайте, граф! — сказала его жена, злобно взглянув на меня. — Сделайте мне одолжение, ответьте мисс Голкомб.