Женщина в черном и другие мистические истории (Самиздатовская сборка) (ЛП)

Доплыть до берега не составило бы труда, а до ствола упавшего дерева было и вовсе рукой подать. Джоэль, все ещё крепко сжимавший ружьё, направился к дереву и достиг его одним гребком. Перебросив руку через бревно, он прижался к нему, поднимая брызги в попытках стряхнуть воду с лица.

Что-то схватило его — какая-то мощная, мускулистая, невидимая тварь вцепилась ему в бедро и со всей силы сдавила плоть!

Джоэль не издал ни звука, лишь глаза его вылезли из орбит, рот скривился в агонии, а пальцы крюками впились в кору на стволе. Медленно и верно, уверенными рывками, его неодолимо тянуло вниз, и, погружаясь в воду, он оторвал ногтями четыре белые полоски древесной коры. Сначала ушёл под воду его рот, потом — выпученные глаза, потом — растрёпанные волосы, и, наконец, скрюченная, судорожно цепляющаяся за бревно рука. Джоэлю настал конец.

Судьба Джейка была ещё более лютой, потому что он прожил дольше — достаточно долго, чтобы увидеть смерть Джоэля. Он наблюдал за всем сквозь пелену воды, стекавшей по лицу, и отчаянным усилием всего тела буквально навалился на бревно и выбросил ноги высоко в воздух, чтобы уберечь их от неведомой опасности. Однако он сделал это слишком резко, и его лицо и грудь окунулись в озеро с другой стороны.

Как только он коснулся воды, из глубин поднялась чёрная, плоская, вымазанная тиной голова громадной рыбы с ощетинившимися усами и блестящими бесцветными глазами. Огромные острые зубы сомкнулись на фланелевой рубашке Джейка. В панике попытавшись ударить рыбу, он наткнулся на ядовитый плавник, и, в отличие от Джоэля, пропал из виду с диким воплем, шумом и всплесками, так что стебли кукурузы на воде ещё некоторое время кружились в маленьком водовороте.

Водоворотик вскоре исчез, уступив место расходящимся во все стороны кругам, кукурузные стебли перестали кружиться и снова замерли, и только всё новые и новые ночные звуки нарушали тишину в устье рукава.

Все три трупа вынесло на берег в тот же день и примерно в том же месте. Кроме зияющей раны там, где шея переходит в грудь, повреждений на теле Рыбоголова не было.

Что же до тел Бакстеров, они были так обезображены и изувечены, что рилфутцы похоронили их вместе на берегу, так и не разобравшись, которое из них принадлежало Джейку, а которое — Джоэлю.

Уильям Хоуп Ходжсон МОРСКАЯ НЕВЕСТА

Вот он, этот проклятый остров! — старый китобой, положив руку на плечо моего друга Тренхарна, протянул вторую в сторону горизонта. — Смотрите, вон там, за Соловьиным островом! Мореходы называют этот клочок скалистой суши Миражом, а на картах он носит гораздо более прозаическое название Среднего острова. Через некоторое время вы сможете разглядеть остров полностью, вместе с бухтой. Правда, я не берусь гарантировать, что яхта все еще там. Так что, в случае чего, не обессудьте!

Китобой сунул в бороду коротенькую глиняную трубку и дохнул на нас едким дымом. Не обращая на него внимания, мы с Тренхарном уже обшаривали скалы Миража линзами биноклей. Картина была безрадостной — глазу не на чем остановиться. А дальше, совсем уже на горизонте, виднелись другие мрачные скалы, — остров Тристан, самый крупный в архипелаге Да Кунья, утопал там в дымке тумана. Но нас не интересовали ни Тристан, ни Соловьиный.

Легкий бриз полоскал паруса, и наша шхуна скользила к конечной цели путешествия, в акваторию Миража. Я оглянулся на своего друга и заметил на его лице маску откровенного нетерпения. Стоит ли еще в бухте Среднего острова покинутое экипажем судно «Счастливчик», на котором плыла его невеста? Шесть долгих месяцев Тренхарн ожидал хоть каких-нибудь вестей о «Счастливчике», так и не дошедшем тогда до Австралии. Мой друг назначил большое вознаграждение за любые сведения об исчезнувшем судне. Награда досталась старому китобою, который и затащил нас в этот забытый богом и людьми архипелаг в южной части Атлантики, где он собственными глазами видел стоящий на якоре посреди тихой бухточки Среднего острова корабль, увезший в неизвестность будущую леди Тренхарн. На яхте не было ни одной живой души. Поиски на острове тоже не дали никаких результатов. Похоже было, что экипаж «Счастливчика» на берег не высаживался.

— Мы очень быстро убрались оттуда, — рассказывал китобой. — Моряки — народ суеверный.

И, надо сказать, я прекрасно понимал старика. Мне тоже показалось, что над островом нависла слишком уж гнетущая атмосфера. Тем более на покинутом «Счастливчике».

— Никто из наших просто не мог там оставаться, — попыхивая, как и сейчас, прокуренной своей трубкой, рассказывал нам китобой. — Сразу понятно, что место это не чистое. Опасное место!.. Когда я торчал на палубе той безлюдной посудины, то не мог избавиться от впечатления, что с минуты на минуту туда вернется ее экипаж, хотя голову готов был позакладывать, что их, горемычных, давно уже на свете нет…