Женщина в Гражданской войне

Она украдкой разглядывала генерала. Он стал совсем иным. Куда-то пропала старческая немощь, сгорбленная, жалкая фигура и неуверенная походка. Отирая платком намокший от снега лоб, он степенно подошел к столу и уселся; в мягкое кресло.

— Не ожидал. Никак не ожидал, — снова повторил он. — Так, значит, вы остались? Не успели выбраться? Ну что ж! — растирал он покрасневшие пальцы. — Зимой отступать с ребенком это большой риск. Ну, а как супруг? Он тоже здесь?

Она поспешно рассказала ему об аресте Александра.

Он слушал внимательно, слегка склонив голову, и пальцами по столу выбивал какой-то мотив.

Ксения говорила, с трудом скрывая волнение. А кроме того смущал пристальный, холодный взгляд серых глав.

Он молча выслушал и опять долго барабанил пальцами по столу.

— Вы поняли, зачем я здесь? — прервала молчание Ксения. — Когда-то вы обещали мне свою помощь. Вот я и пришла за ней.

Он снова изменился в лице, улыбнулся и закивал головой.

— Да, да, помню, — поспешно сказал он. Я просто обдумываю, что надо сделать. Знаете, что? Муж ваш болен. Сейчас его не надо трогать. Пусть находится под арестом. А как только ему будет лучше, я вас переправлю в горы. Оттуда в Закавказье проберетесь.

Ксения быстро приподнялась. Ведь это была жизнь.

Он тоже приподнялся, слегка опираясь ладонями о стол, и, глядя поверх ее глаз, улыбаясь, сказал:

— Я гарантирую вам безопасность и жизнь.

Она протянула руку, он крепко пожал ее и, низко наклонив голову, вежливо раскланялся.

Ксения вышла на улицу. Она шла, не замечая ни ветра, ни снега.

Она думала только об одном: теперь Александр был спасен.

Как только дверь за Ксенией закрылась, генерал встал и нажал пальцем кнопку звонка:

— Соедините меня с Пятигорском. Вызовите начальника контрразведки полковника Рязанова.

Адъютант откозырнул и, поворачиваясь, чтобы идти к двери, заметил довольный взгляд генерала.

«Песок сыплется, — ухмыльнулся он. — А туда же. Растаял от красивой бабы».

Генерал, зашагал по комнате, заложив руки за спину.

— Сама пришла. Ну, что ж! — громко сказал он и довольно засмеялся.

Он долго разговаривал по телефону с начальником контрразведки, а потом позвонил в Гранд-отель и приказал привести в исполнение то распоряжение об Александре Ге, которое он отдал несколько часов тому назад.

Какая-то темная фигура стояла у подъезда. И только приглядевшись внимательно, Ксения узнала в ней Варю.

Девушка бросилась навстречу.

— Увезли его, — плача, говорила она и все сильнее сжимала ее руку.

— Этого не может быть! — прервала ее Ксения. — Я только что была у Петренко. Он сказал, что Александра не тронут, обещал помочь.

Девушка торопливо вытерла слезы.

— Обманул он вас. Сама видела, по коридору тащили. Они его сначала под руки волокли. Потом он упал, так его прикладами. Голову разбили, по лицу кровь текла, — снова заплакала она.

— Куда повезли?

— К вокзалу. Может быть, в Пятигорск? — успокаивала Варя. — Там лучше.

Они побежали к вокзалу. На перроне было пусто. Выяснили, что последний поезд ушел час тому назад. Значит, Александра не увезли в Пятигорск? Она даже не могла себе представить, где он.

— Пойдемте. Стрелочник у меня тут знакомый. Может быть, он видел? — потянула за рукав Варя.

Ксения долго стояла у будки. Буран усилился. Ветер гремел сорванным с крыши железом, протяжно и тоскливо гудел в телеграфных проводах.

— Проезжали здесь, — сказала Варя.

— Ну? — подалась к ней Ксения.

— Туда поехали, — неопределенно махнула рукой девушка.

— Куда — туда?

— Были здесь. В степь проехали, — неожиданно сказала Варя. — Вон след от подводы. По нему и надо идти.

Ксения неожиданно для себя громко рассмеялась.

Варя испуганно оглянулась.

— Ксения Михайловна, не надо! — крикнула она. — Что вы? Может быть, ничего и нету?

Хотелось бежать, но ноги с трудом отрывались от земли. Догнать, увидеть его, может быть, в последний раз, сказать горячее, хорошее слово, помочь ему, поддержать. Упасть на землю, спрятать голову в белую, пушистую пелену и так долго-долго лежать, только прислушиваясь, как шелестят падающие снежинки.

За пакгаузом в степи налетел сильный порыв ветра. Сразу привел в себя. Ксения оглянулась назад. Сквозь мутную пелену чуть заметно мерцали станционные фонари. Впереди была серая мгла.

Они шли, зорко вглядываясь в колею. Вдруг она свернула с дороги и пошла прямо в степь. Что-то зачернело на снегу.

И Ксения поняла, что это то, о чем она себе даже не позволяла думать.

Варя пробежала вперед, как-то странно охнула и присела на землю.

Ксения пристально вглядывалась в темную кучу. Почему отдельно лежала голая нога?

«Ему холодно, он раздет, простудится», — подумала она и вдруг заметила в стороне руку, затем куски тела и темные пятна на белом снегу.

Ноги подогнулись. Она с размаху упала и зарылась лицом в холодный мокрый снег.

А то, что было потом, она помнила как в тумане.

Варя пошла в сторожку за лопатой, и, когда скрылась в темноте ее фигура, Ксения на коленях подползла к разрубленному телу.

Она не помнила, как вернулась домой. Машинально подошла к столу и взяла маленькую фотографию.