Женщина в клетке

— Позавчера Хугин разослал пятьдесят приглашений.

Она еще раз шмыгнула носом напоследок, и на свет снова явилась настоящая Вигга:

— Ну почему никогда нельзя понадеяться на твою поддержку? Ведь ты тоже вложил в это деньги!

— Может, спросишь об этом свое ходячее привидение, то есть Хугина?

— Кого это ты назвал привидением? Хугина?

— А что, у тебя там пригрелись и другие сокровища вроде него?

— Хугин не меньше меня заинтересован, чтобы тут все сработало.

Карл и не сомневался. Где ж этому красавцу еще выставлять свои намазюканные одним пальцем картинки с рекламой нижнего белья и корявые изображения, приглашающие отведать макдоналдовских «Хеппи милз», намалеванные самой дешевой краской для заборов.

— Я просто хочу сказать, Вигга, что если даже этот Эйнштейн действительно удосужился опустить письма в субботу, то сейчас они валяются в почтовых ящиках и люди вынут их только вечером, когда придут домой с работы.

— О господи, только этого еще не хватало! — простонала Вигга.

Ну, значит, некий человек в черном сегодня будет спать на кушетке в одиночестве. Чем не повод для радости?

Сигареты в пачке целыми часами прямо-таки взывали к Карлу, приглашая уделить им внимание, но стоило ему внять призывам и сунуть одну в рот, как в дверь постучали. Посетителем оказался Таге Баггесен, вежливо поскребшийся в открытую створку.

— Да, — откликнулся Карл и выдохнул дым.

Посетитель оказался под хмельком и внес с собой запах коньяка и пива.

— Я извиняюсь, что в прошлый раз так резко прервал наш телефонный разговор. Мне надо было сперва подумать, коли все равно какие-то вещи выходят наружу.

Карл пригласил его сесть и предложил чего-нибудь выпить, но депутат фолькетинга отрицательно помахал правой рукой, одновременно левой пододвигая себе стул. Действительно, ему уже хватит!

— И о каких же вещах вы подумали? — небрежно поинтересовался Карл, будто у него и своих предметов для размышления было хоть отбавляй.

— Завтра я ухожу с моего поста в фолькетинге, — поведал Баггесен, тоскливо обводя глазами кабинет. — Прямо от вас пойду к нашему председателю. Мерета предупреждала меня, что так и будет, если я к ней не прислушаюсь, но я не прислушался. Я все равно сделал так, как ни в коем случае нельзя было делать.

Карл прищурился:

— В таком случае лучше нам объясниться начистоту, прежде чем вы пойдете публично каяться.

Государственный муж кивнул и понуро опустил голову:

— В двухтысячном и две тысячи первом году я купил акции и получил прибыль.

— Какие акции?

— Да всякую там дрянь. А затем я обзавелся новым фондовым консультантом, и тот посоветовал мне инвестировать в оружейные заводы США и Франции.

Вряд ли консультант из местного аллерёдского банка, где хранил свои деньги Карл, додумался бы посоветовать ему такой способ приумножения трудовых сбережений. Еще раз затянувшись напоследок, Карл располовинил сигарету. Да уж, как тут не понять: такая операция явно была не к лицу одному из лидеров пацифистской партии радикального центра.

— Кроме того, два из своих домов я сдавал в аренду массажным клиникам. Сначала я действительно не разобрался, а потом узнал. Они находились в Стрёбю Эгеде, поблизости от того места, где жила Мерета, там пошли разговоры. У меня тогда было много дел начато. К сожалению, я проболтался о своих деловых проектах Мерете. Я был так влюблен, а она так равнодушна ко мне! Наверное, я надеялся, что она мной как-то заинтересуется, если узнает, что я такой воротила, но, конечно, ничего подобного. — Он потер затылок. — Она же была совсем не такая.

Карл провожал глазами дымок, пока тот не рассеялся в воздухе.

— И она просила вас прекратить эти дела?

— Нет, не просила.

— А что же?

— Она сказала, что может нечаянно проговориться об этом при своей секретарше Марианне Кох. Так что смысл был понятен. Уж от нее-то это мигом стало бы известно всем. Мерета просто предостерегала меня.

— А почему вообще она заинтересовалась вашими делами?

— Да не интересовалась она! В том-то и дело, из-за того-то все и случилось. — Таге Баггесен вздохнул и подпер голову руками. — Я так долго к ней клеился, что под конец она только о том и думала, как бы меня отвадить. Ну вот она и добилась своего. Я уверен, если бы я не отвязался от нее, она бы разгласила сведения о моих делах. И я ее не укоряю. Что еще ей было делать?

— То есть вы оставили ее в покое, но зато продолжили свои коммерческие дела?

— Я разорвал контракт с массажными клиниками, акции же оставил. Продал их только спустя некоторое время после одиннадцатого сентября.

Карл кивнул. Да, на этой катастрофе многие нажились.

— Сколько же вы на этом заработали?

Баггесен поднял голову:

— Миллионов десять, не меньше.

Карл прикусил губу.

— И тогда убили Мерету, чтобы она это не разгласила?

Депутат фолькетинга так и подскочил на месте, и Карл снова увидел на его лице то же выражение, которое уже замечал в прошлый раз.

— Нет, нет! С какой стати мне было ее убивать? Ведь в моих делах не было ничего противозаконного. Подумаешь, великое дело! Все так поступали.

— Тогда вам не удалось бы уйти из фолькетинга по собственному желанию, вас бы просто выгнали.