Женщина в мире мужчин

после одной истории.

Как я уже упомянула, всю информацию мы получали от старших друзей, с

которыми играли на улице, и естественно, что рано или поздно встал вопрос о

физиологии и отношении между полами. И одна девочка, которая ходила в садик

(а у нас тогда почти все росли «на улице, а не в саду»), рассказала, как мальчики,

подражая тому, как делают их папы с мамами, трогают их «там» – и девочкам

становится очень-очень приятно. Я помню, как рассмеялась и спросила: «А

зачем для этого мальчик, если можно самой помассировать свою «шишечку»,

чтобы стало очень здорово и спокойно? Я всегда так делаю, сколько себя помню,

перед сном – и потом быстренько засыпаю». Но девочки стали со мной спорить

и говорить, что лучше, когда подобное делает мальчик, иначе, зачем взрослые

женятся? Короче, я ничего не поняла, и пошла с этим вопросом – как лучше? – к

маме. Лучше бы я этого не делала.

Сказать, что она была в шоке – это ничего не сказать. Она и понятия не

имела, что ребёнок в восемь лет так информирован улицей обо всём, что

происходит между мужчиной и женщиной, но больше всего она была возмущена

тем, что «я играю сама собой»… Даже сейчас у меня нет объяснений, почему

мою мать это так взбесило. И моя ссылка на то, что «все девочки так делают», её

тоже не успокоила. Она орала, что не хочет вырастить меня «подзаборной

шлюхой, которая принесёт в подоле», и что будет связывать мне на ночь руки,

если я не пообещаю ей больше «такого» никогда не делать. Что я могла ей

сказать? Что для меня получать оргазм (хотя я не знала тогда, как это

называется) так же естественно, как есть, пить и ходить? И что я не вижу в этом

ничего постыдного?

Но… что бы я не сказала, это не принесло бы результата, так как я понимала

– наши силы неравны, и я всего лишь ребёнок, от неё зависящий. Мне

оставалось только «рыдать в три ручья»! И ощущать себя грязной, непослушной

и плохой… Я пообещала матери подумать над её словами – а она, как и

«грозилась», связала мне перед сном руки. Надо честно вам признаться, что

данная экзекуция никак не могла помешать получению удовольствия от оргазма,

но мать так меня запугала и унизила, что я даже и не помышляла об этом. Было

до слёз обидно, особенно если учитывать, что мне никто так и не объяснил, а

почему, собственно, «этого» нельзя делать, а только обзывали «грязными»

словами. В итоге – переночевав парочку раз с поясом от своего халатика на

связанных руках, я поняла, что это крайне неудобно, и дала матери обещание.

Но… Та женщина или девочка, которая знает, что такое ОРГАЗМ – никогда от

него не откажется насовсем. Это не просто какое-то удовольствие, это скорее

состояние невесомости, блаженства и небытия, вернее – бытия вне проблем и

8

слёз. И сколько раз именно эти ощущения спасали меня от совершения разных

глупых поступков в жизни. Поэтому, естественно, когда мне было очень плохо,

одиноко или страшно – я всё же нарушала данное матери обещание. И вы даже

не представляете, какие угрызения совести и душевные муки я испытывала из-за

этого. Лучше вам этого не знать. Короче, дошло до того, что я стала считать себя

хуже других. «Спасибо», мамочка! И когда родилась моя сестра, я её очень

полюбила, но совсем перестала любить себя. И не только по вышерассказаной

причине, но и потому, что, вопреки моим опасениям и ожиданиям, сестру

баловали, баюкали, купали, укладывали спать и читали ей сказки на ночь. Более

того, она спала в комнате с родителями, а я – отдельно. Что мне было думать,

если со мной никогда подобного не было? Только то, что я – плохая. Я же тогда

не понимала, а мне никто «не доложился», что мой отец в первый, но далеко не в

последний раз в своей жизни, закодировался, или «подшился», от алкоголизма –

иначе мать сделала бы аборт, а отец хотел наследника. Вот видите, опять все

жертвы ради мальчика! А мне-то показалось, что сестру, в отличие от меня,

искренне любят, и ради неё отец даже не пьет. Это в моих глазах было нечто

невероятное, какой-то поступок, сродни подвигу Геракла. Но надо признать

сейчас, что то, что я стала не любить себя, было для меня предпочтительнее, чем

не любить сестру. Тем более, что я смотрела в зеркало и видела там толстенькую

девочку, мычащую, как корова…

И единственным человеком, который, как я надеялась, хоть чуточку меня

любит, была моя бабушка Евдоксия. Она уже на пенсии стала знахаркой, хотя

всю жизнь лечила людей травами и отварами, поэтому на её половине дома в

будние дни после обеда всегда было много людей, и мне нравилось там бывать.

Мы с бабушкой почти каждое утро в тёплое время года ездили в лес за ягодами,

грибами и разными травами, которые потом сушили и раскладывали по

полотняным мешочкам, или пропалывали грядки со всякой, в том числе и