Женщина в озере

— Его было легко возненавидеть, — сказала она без всякого выражения. — И чертовски легко полюбить. Женщины, и даже вполне порядочные, иногда совершают такие неприятные ошибки.

— Из всего этого я могу заключить: вы когда-то думали, что полюбили его, но вы его теперь не любите и вы его не убивали.

— Да! — Ее тон теперь был сухим и легким, как духи, которыми она душилась. — Я надеюсь, вы оцените мое доверие. — Она рассмеялась коротко и горько. — Мертв, — сказала она, — бедный, эгоистичный, дешевый, скверный, красивый, фальшивый мальчишка! Мертв и холоден. Нет, мистер Марлоу, я его не убивала.

Я подождал, пока она справится с собой. Наконец она спросила спокойно:

— Мистер Кингсли знает об этом?

Я кивнул.

— И полиция, конечно, тоже?

— Еще нет. По крайней мере от меня — нет. Я нашел его тело. Дверь дома была не закрыта. Я вошел и нашел его.

Она взяла свой карандашик и потыкала в носовой платок.

— Мистер Кингсли знает об этом платке?

— Нет. О нем не знает никто, кроме вас и меня. И, конечно, того, кто его туда положил.

— Мило с вашей стороны, — сказала она сухо. — И мило, что вы так думаете.

— В вас есть оттенок высокомерия и достоинства, который мне нравится, — сказал я. — Но не перегибайте палку. Чего можете от меня ожидать? Что я вытащу носовой платок из-под подушки убитого мужчины, понюхаю его и подумаю:

«Так-так! Монограмма мисс Адриенн Фромсет! Мисс Фромсет, видимо, знала Лэвери, и весьма интимно. Скажем, настолько интимно, насколько это допускает мое испорченное воображение. Значит — чрезвычайно интимно. Но эти синтетические дешевые духи — нет, мисс Фромсет никогда не стала бы пользоваться дешевыми духами! Платок лежал у Лэвери под подушкой — нет, мисс Фромсет никогда не станет класть свой платок под подушку мужчине! Стало быть, все это не может иметь никакого отношения к мисс Фромсет! Абсолютно! Это — всего лишь обман зрения!»

— Ах, перестаньте! — сказала она.

Я ухмыльнулся.

— Что вы, собственно, думаете обо мне? — в упор спросила она.

— Я бы вам сказал, но уже поздно, вы заняты!

Ее лицо вспыхнуло. После паузы она спросила:

— У вас хоть есть предположение, кто это сделал?

— Предположения-то есть. И всевозможные версии. Но это все — только версии. Я боюсь, что полиция отнесется к делу проще. В шкафу у Лэвери висит несколько платьев, принадлежащих миссис Кингсли. И если им известна вся история, включая то, что произошло вчера на озере Маленького фавна, то они не станут долго рассусоливать и сразу схватятся за наручники. Конечно, сперва ее надо найти. Но для них это не очень трудно.

— Кристель Кингсли, — сказала она тихо. — Боже мой, неужели ему придется еще и это пережить!

— Это не обязательно сделала она. Убийство могло быть совершено по мотивам, о которых мы и не знаем. Например, это мог сделать кто-нибудь другой, вроде доктора Элмора.

Она быстро подняла глаза, но потом покачала головой.

— И все-таки это возможно, — настаивал я. — Правда, у нас нет против него никаких улик. Но вчера он что-то слишком нервничал для человека, которому нечего бояться. Хотя, конечно, можно трусить и не будучи ни в чем виновным.

Я встал, похлопал по краю стола и посмотрел на нее сверху вниз. У нее была очень красивая шея.

— А что будет с этим? — Она показала на носовой платок.

— Если бы это был мой платок, я бы постарался поскорее отмыть его от дешевого запаха, — сказал я улыбаясь.

— Но ведь он может что-то означать, разве нет? И даже очень многое!

— Я не думаю, чтобы это было важной уликой. Женщины вечно забывают везде свои носовые платки. Такой человек, как Лэвери, мог собирать их и складывать в ящичек из сандалового дерева. А потом какая-то женщина обнаружила этот склад и взяла себе один платок для пользования. А может быть, он сам ей дал и при этом не преминул похвастаться чужой монограммой. Я считаю его человеком как раз такого типа. Ну, прощайте, мисс Фромсет, большое спасибо за беседу!

Уже собираясь уходить, я спросил:

— Вы случайно не знаете фамилию репортера, от которого Браунвелл получил свою информацию?

Она покачала головой.

— А фамилию родителей миссис Элмор?

— Тоже нет. Но, возможно, сумею для вас узнать. Могу попробовать.

— Как?

— Ну, обычно такие вещи указываются в траурных извещениях, не так ли? А я точно помню, что в какой-то газете Лос-Анджелеса было помещено траурное извещение.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — сказал я. Я провел пальцем по ребру стола и посмотрел на нее со стороны. Бледная кожа цвета слоновой кости, темные прекрасные глаза. Волосы ее блестели, как только могут блестеть волосы, и при этом были темными, как ночь.

Я вышел из кабинета. Маленькая блондинка у коммутатора посмотрела на меня с ожиданием, ее красные губки приоткрылись, казалось, она ждет от меня какой-нибудь шутки.

Мне было не до шуток. Я вышел на улицу.

Глава 20