Женщина в песках

Жалкий вопль, который уже никто, кроме него, не слышал. Дрожа всем телом, мужчина нагнулся и стал на ощупь собирать содержимое разбитого ящика для коллекционирования насекомых. Бутылка со спиртом, видимо, треснула: когда он коснулся ее, между пальцами разлилась приятная прохлада. Он беззвучно заплакал. Горевал он не особенно сильно. Да и казалось ему, что плачет кто-то другой.

Песок полз за ним, как хитрый зверь. Блуждая в кромешной тьме, еле передвигая ноги он с трудом добрался до двери. Ящик с отломанной крышкой тихонько положил рядом с очагом. Рев ветра разорвал воздух. Из банки у очага он вынул завернутые в полиэтилен спички и зажег лампу.

Женщина лежала все в той же позе, чуть больше наклонившись к полу. Она слегка повернула голову в сторону двери, стараясь, видимо, выяснить, что делается снаружи. Заморгала от света и сразу же снова плотно закрыла глаза. Как восприняла она жестокость и грубость, которую он только что испытал на себе?.. Хочет плакать — пусть плачет, хочет смеяться — пусть смеется… Еще не все потеряно. Я, и никто другой, держу запал к мине замедленного действия.

Мужчина опустился на колено за спиной женщины. Чуть поколебался, потом развязал полотенце, стягивавшее ей рот. И не потому, что почувствовал вдруг угрызения совести. И уж конечно, не из жалости или сочувствия.

Он просто обессилел. И уже не мог выносить этого бесконечного напряжения. Кляп, в сущности, был ни к чему. Если бы тогда женщина и кричала о помощи, это, может быть, наоборот, вызвало бы растерянность среди его врагов и заставило бы их скорее решить все дело.

Женщина, вытянув подбородок, тяжело дышала. От ее слюны, смешанной с песком, полотенце стало серым и тяжелым, как дохлая крыса. Синие следы от врезавшегося полотенца, казалось, никогда не исчезнут. Чтобы размять одеревеневшие щеки, ставшие твердыми, как вяленая рыба, она беспрерывно двигала нижней челюстью.

— Уже время… — Взяв двумя пальцами полотенце, он отбросил его. — Пора им кончить совещаться. Сейчас прибегут с веревочной лестницей. Ведь если все останется как есть, им же самим хуже будет. Да, это точно… Не хотели беспокойства — нечего было тогда заманивать меня в эту ловушку.

Женщина проглотила слюну и облизнула губы.

— Но… — Язык еще плохо ее слушался, и она говорила глухо, точно с яйцом во рту. — Звезды взошли?

— Звезды?.. При чем тут звезды?..

— А вдруг звезды не взошли…

— Ну и что, если не взошли?

Женщина, обессилев, снова замолчала.

— В чем дело? Начали — договаривайте! Хотите составить гороскоп? Или, может быть, это местное суеверие?.. Еще скажите, что в беззвездные ночи нельзя спускать лестницу?.. Ну так как же? Я не понимаю, когда молчат!.. Может, вы заговорите, когда взойдут звезды? Ждите, дело ваше… Но что будет если в это время разразится тайфун? Тогда уж нечего будет беспокоиться о звездах!

— Звезды… — Женщина точно по капле выдавливала из себя слова, как из полупустого тюбика. — Если к этому времени звезды еще не взошли, особо сильного ветра не будет…

— Почему?

— Звезд-то не видно из-за тумана.

— Нужно же сказать такое! Разве сейчас ветер дует не так же, как раньше?

— Нет, тогда был намного сильнее. Слышите, он стихает…

Может быть, и верно, что она говорит. Звезды видны как в тумане потому, что у ветра не хватает сил разогнать испарения в воздухе. Нынешней ночью вряд ли будет сильный ветер… Значит, и они там, в деревне, не будут торопиться с решением… И то, что ему представлялось сначала вздором, глупостью, оказалось неожиданно разумным ответом.

— В самом деле… Но я совершенно спокоен… Если они так, то и я могу выжидать. Где неделя, там и десять дней, и пятнадцать дней — разница невелика…

Женщина с силой поджала пальцы ног. Они стали похожи на присоски-прилипалы. Мужчина рассмеялся. И, рассмеявшись, почувствовал, как к горлу подступила тошнота.

Ну что себя изводить?.. Разве ты не нащупал слабое место своих врагов?.. Почему же ты не успокаиваешься, не наблюдаешь?! Ведь когда ты наконец благополучно возвратишься домой, безусловно, стоит описать все пережитое.