Женщина в песках

— Городские женщины?.. — Он вдруг смутился… И угас… Опасность как будто миновала… Он не представлял себе, что мелодрама может существовать и здесь, в этих песках. Но, видимо, нет такой женщины, которая, даже раздвигая колени, не была бы убеждена, что мужчина оценит ее по достоинству, только если будет разыграна мелодрама. Эта трогательная и наивная иллюзия как раз и делает женщину жертвой одностороннего духовного насилия… Наивность женщины превращает мужчину в ее врага.

Жесткое, точно накрахмаленное, лицо, дыхание, вырывающееся со скоростью урагана, слюна вкуса жженого сахара… Ужасная затрата энергии. Потом вышло не меньше стакана влаги. Женщина медленно поднялась, опустив голову. Ее засыпанное песком лицо было на уровне его глаз. Неожиданно она высморкалась пальцами и вытерла руку песком. Потом наклонилась, и шаровары соскользнули вниз.

Мужчина с раздражением отвел глаза. Хотя сказать «с раздражением» было бы не совсем верно. На языке осталось какое-то странное ощущение, но не жажда — другое…

Он смутно чувствовал, что существуют два вида полового влечения. Например, люди типа Ленты Мебиуса, ухаживая за девушкой, начинают, как правило, с лекций о питании и вкусе. Если взять голодного человека, рассуждают они, для него существует лишь пища вообще, для него все имеет один вкус — и говядина из Кобэ, и хиросимские устрицы… Но стоит ему насытиться, как он начинает различать вкус пищи… То же самое и в половом влечении: существует половое влечение вообще, и уже потом возникает половое влечение в частности… Секс тоже нельзя рассматривать вообще. Все зависит от места и времени: иногда необходимы витамины, в других случаях — угорь с рисом. Это была совершенная, глубоко продуманная теория, но, как ни печально, пока не нашлось ни одной девушки, которая предложила бы ему себя, чтобы испытать в соответствии с этой теорией половое влечение вообще или в частности. И совершенно естественно. Ни мужчину, ни женщину нельзя увлечь с помощью одной теории. Да и этот дурацки прямодушный Мебиус прекрасно все понимал, и только потому, что ему было противно духовное насилие, он продолжал звонить у дверей пустых домов.

Он и сам не был, конечно, настолько романтичным, чтобы мечтать о не замутненных ничем половых отношениях… Они возможны, лишь когда уже стоишь одной ногой в могиле… Начинающий засыхать бамбук спешит принести плоды… Умирающие от голода мыши во время миграции неистово совокупляются… Больные туберкулезом все как один страдают повышенной возбудимостью… Живущий в башне король или правитель, способный лишь на то, чтобы спускаться по лестнице, всего себя отдает постройке гарема…

Но, к счастью, человек не всегда находится под угрозой смерти. Человек, которому уже не нужно было испытывать страха перед зимой, мог освободиться и от сезонных периодов любви. Но когда заканчивается борьба, оружие превращается в бремя. Пришел тот, кого именуют порядком, и вместо природы он дал человеку право контроля над клыками, когтями и потребностью пола. И половые отношения уподобились сезонному билету на пригородный поезд: при каждой поездке обязательно компостировать. Причем необходимо еще убедиться, что билет не поддельный. И эта проверка точно соответствует громоздкости установленного порядка. Она до невероятности обременительна. Самые различные документы: контракты, лицензии, удостоверение личности, пропуск, удостоверение об утверждении в звании, документ о регистрации, членский билет, документы о награждении, векселя, долговые обязательства, страховой полис, декларация о доходах, квитанции и даже родословная — в общем, необходимо мобилизовать все бумажки, какие только могут прийти на ум.

Из-за этого половые отношения оказываются погребенными под грудой документов, как личинки бабочки-мешочницы. И все бы ничего, если бы дело ограничивалось этим. Но, может быть, бумажки нужны и дальше?.. Не забыты ли еще какие-нибудь?.. И мужчина и женщина снедаемы мрачными подозрениями, что противная сторона недостаточно ревностно собирала документы… И вот, чтобы показать свою честность, они выдумывают все новые и новые… И никто не знает, где же он, этот последний документ… И нет предела этим документам…

(Та женщина обвиняла меня в излишней придирчивости. Но я не придираюсь, это так и есть!)

— Но не таковы разве обязанности любви?

— Ни в коем случае! Любовь — это то, что остается, когда методом исключения отбрасываются запреты. Если не верить в это, — значит, не верить ни во что.

Было бы, конечно нерезонным доходить до того, чтобы терпеть вещи дурного вкуса: прикреплять ко всему, что связано с сексом, наклейки, будто это подарок. Будем каждое утро тщательно разглаживать любовь утюгом… Чуть поношенная, она становится старой… Но разгладишь складки — и она опять как новая… И как только она становится новой — тут же начинает стареть… Разве кто-нибудь обязан серьезно слушать подобные непристойности?