Женщина, вернувшаяся с холода

Пока Лариса разбирала вещи, освободив от этого нудного занятия мужа, Бестужев, прикурив сигарету, подошел к окну кухни. Тревога продолжала жить в нем. Почему он посмотрел на крышу соседнего дома? На это вряд ли сам смог бы ответить, но посмотрел и на мгновение, на доли секунды заметил в окне чердака напротив первого подъезда, как будто что-то блеснуло. Если бы он находился на войне, в горах, отслеживал бы обстановку у базы боевиков, то принял бы этот блик как отражение солнца в оптическом прицеле. Но здесь не война, и он не в засаде.

– Интересно, – проговорил Сергей.

– Ты что-то сказал? – спросила Лариса, распаковывая рюкзак.

– Да нет, дорогая, ничего, просто кое-что надо проверить.

– Что именно?

– Подожди, занимайся своим делом.

Бестужев принес из спальни бинокль, подаренный ему в реабилитационном центре парнем-инвалидом, лишившимся в Чечне обеих ног.

– Бинокль? – удивленно воскликнула Лариса! – В чем дело, Сережа?

– Мне показалось, что с чердака соседнего дома кто-то смотрит на нас через оптику.

– Какую еще оптику?

– Ну, скажем, через оптический прицел снайперской винтовки.

– Что с тобой, Сережа, какой прицел, какая винтовка? Ты хочешь сказать, нас хотят убить?

– Возможно.

– Но кто и за что?

– Ты нажила себе немало врагов за короткий период депутатской деятельности. Быть честной среди продажных чинуш сейчас смертельно опасно.

– У тебя, по-моему, развилась мания преследования.

– А я, дорогая, и приучен к тому, чтобы определять угрозу в ситуации, в которых другие ее не замечают. Помолчи, пожалуйста, и не подходи к окнам ближе двух метров. И не спорь!

– Хорошо. Я сяду в кресло в гостиной и буду ждать, когда дел невпроворот!

– Это временно, Лара!

Бестужева подчинилась. Правда, в кресло она не села, а перенесла разбор вещей в прихожую.

Сергей же навел бинокль на окно чердака.

– Вот черт глазастый! – отпрыгнул Гаулин. – Неужели заметил? Если заметил, придет. Как увидеть, что идет? Отсюда нельзя. Стоп, через два пролета окно со сколом внизу. Через него будет виден подъезд Бестужевых.

Забрав винтовку и сумку, он перебрался на новую позицию, сосредоточив все внимание на подъезде Бестужевых.

Сергей внимательно осмотрел чердак. Ничего подозрительного. Хотя если кто-то наблюдал за квартирой, тоже, видимо, заметил, что попал в поле зрения Бестужева, и отошел. Кто же этот наблюдатель с оптикой? Киллер? Но он мог выстрелить и когда они с Ларисой находились у машины, шли к подъезду, здесь, в конце концов. Или не мог? Не было стопроцентной гарантии поражения цели? Клиенты в движении, а в маневре киллер ограничен размерами окна? Или, вообще, блик только показался Бестужеву? А может, смотрели на улицу дети или бомжи, облюбовавшие чердак для весенне-летнего проживания? Сейчас сравнительно тепло, сидеть в подвалах у труб отопления совершенно необязательно. Как бы то ни было, но чердак следует проверить.

Отложив бинокль, он прошел в прихожую, надел кроссовки.

– Ты далеко собрался? – спросила Лариса.

– Прогуляюсь.

– Пойдешь на чердак соседнего дома?

– А если и так? – улыбнулся Сергей. – Давненько я по чердакам не лазил.

– Вот что я тебе скажу, дорогой, делать тебе нечего, помоги лучше мне.

– Помогу, как вернусь, а ты за время моего отсутствия к окнам ни шагу. Будь здесь. Так спокойней.

– Ладно. Но и ты, чтобы не терять время впустую после того, как разгонишь котов на чердаке, зайди в магазин и купи хлеба.

– Есть, командир!

– Давай.

Бестужев спустился во двор, прикурил сигарету.