Женщина-Волшебство

Подобным поступком я могла испортить оплаченное время и подложила бы тем самым свинью им обоим. Даже если бы мужчина оказался стойким, были возможны несколько вариантов дальнейшего развития событий, ни один из которых не устраивал меня. Я не хотела общения, секса и денег. Я хотела спать. И уж тем более я не хотела оказаться замеченной, но, уж коли так вышло, нужно было доигрывать роль спящей красавицы до конца.

Он приоткрыл завесу тайны и молча смотрел на меня в течение приблизительно тридцати секунд. Добродушно усмехнувшись и бережно накрыв меня простыней обратно, он вернулся в комнату, по возвращении Аллы не задавая ненужных вопросов.

Время истекло, и он ушёл. Я скорее побежала в комнату, прыгнула в кровать, зарывшись в тёплое одеяло, взятое по пути из шкафа в прихожей. Когда я погружалась в царство Морфея, где-то на стыке пространств на меня сквозь дремоту накатил безудержный смех. Алла приводила себя в порядок, сидя за трюмо, и через зеркало искоса поглядывала в мою сторону, искренне не понимая причины внезапно возникшего у меня веселья. Просмеявшись вдоволь, я поняла, что нужно объясниться, чтобы она не навыдумывала лишнего.

Она смотрела на меня пустыми бесцветными глазами. Её глаза потускнели уже давно, жизнь потеряла для неё всякие краски. Она напоминала оболочку женщины, выполняющую заурядные функции физического продления жизни. Внутри всё было разрушено и вынесено, как дом, в котором побывали вандалы. Некогда красивый и ухоженный цветущий сад её доброго сердца теперь находился в запустении. Она разменяла свою душу по мелочам – на цацки, платья, сапожки, наращённые волосы и ногти, – но даже они потеряли для неё былую привлекательность и перестали доставлять ей хоть какое-то удовольствие. Она давно перестала кичиться брендами, марками, ювелирными украшениями, косметикой и прочими слабостями – этот период уже прошёл сквозь неё. Бросающееся в глаза отсутствие скорости в её жизни не было внутренним спокойствием или мнимой уверенностью в завтрашнем дне, всё это было действием длительного приёма антидепрессантов, которыми она злоупотребляла. След её преждевременной старости читался в манере речи: она разговаривала слишком медленно и примитивно. Она умела вести беседы о погоде и делать минет.

Остатки былой роскоши в виде тела помогали ей держаться на плаву в этом бизнесе. Смотря на неё, я удивлялась физическим возможностям человека: не будучи живым, но при этом не являясь мёртвым, работать на холостых оборотах.

Её образ и модель существования навевали на меня тоску и уныние. Я начала ощущать, что вязну в болоте вместе с ней. Её вгоняла в ступор моя экспрессивность, а порой даже раздражала, если она вовремя не выпивала таблетку. Она боялась и не хотела оставаться одна, но при этом глушила ирритацию ко мне и окружающим медикаментозно.

Рабочую квартиру целиком оплачивали руководители притона. Алла не была полноправной хозяйкой помещения. Ввиду этого у Аллы сменилось несколько десятков напарниц за один год. Даже с учётом её пристрастия к глушителям стресса я не понимала, как ей хватает терпения на абсолютно разношёрстный калейдоскоп девушек. Мало того, что с улицы идёт нескончаемый поток мужчин, но ещё и внутри происходит винегрет. Спустя время я увидела, что организованный в квартире проходной двор вносил в её пустую жизнь хоть какое-то разнообразие. Она одномоментно испытывала противоречивые чувства: бешенство и успокоение.

Мы находились на разных полюсах. Настало время перемен.

Решив заняться поиском квартиры для встреч наедине, я знала, что если всё сложится, то впредь мне не придётся прятаться, соприкасаться с сексом других людей, делить рабочие часы. Это понимание значительно облегчило мне задачу по поиску своего места.

Нелюбовная любовь

За короткий срок я нашла квартиру для работы в пятнадцати минутах ходьбы от моего дома. Теперь не нужно было ехать через весь город туда, где работала Алла, не нужно было скитаться по другим адресам. Можно было прогуляться пешком на работу и с работы – это было очень удобно. Казённый дом был оборудован камерами видеонаблюдения и охраной, находящейся на первом этаже; он был не только с хорошим месторасположением, но и максимально безопасным. Я была рада, наконец-то за долгое время выдохнув и обретя спокойствие. С руководством мы условились оплачивать квартиру пятьдесят на пятьдесят, ровно так же, как делились заработанные деньги. Был лишь один значительный риск при заключении договора аренды на длительный срок на моё имя: арендодатель мог узнать о моей реальной сфере деятельности, что по большому счёту было не так уж и страшно в сравнении с тем и теми, с чем и кем порой сталкивала работа на панели.

Облагородив квартиру таким образом, чтобы гости не чувствовали себя как на экзамене, но и не задерживались, ложно ощущая себя как дома, спустя сутки я вернулась в струю.