Женщина за колючей проволокой

- Это все, - сказал Мейсон. - Перекрестный допрос, пожалуйста.

Ормсби поднялся и заметил снисходительным тоном:

- К вашему сведению, мисс Ранкин, этот портфель мог быть куплен у вас в тот вечер единственно с целью ввести полицию в заблуждение. Ценные бумаги, которые в нем были обнаружены, могли отлично находиться до этого в другом портфеле и быть переложены в этот портфель мистером Мейсоном...

- Вношу протест, Ваша Честь! - вмешался Мейсон. - Господин обвинитель требует у свидетельницы сформулировать заключение, что не является правом свидетеля. Обвинение предполагает, что я привез этот портфель и бумаги, содержащиеся в нем, из Лос Анджелеса. Я собираюсь доказать, что это неверно.

- Это ничего не доказывает! - возразил Ормсби.

- Я полагаю, что это доказывает очень многое, - парировал Мейсон, так как во время моего пребывания пятнадцатого марта в Лас Вегасе я постоянно находился под наблюдением сотрудника местной полиции.

- В свидетельских показаниях на это ничто не указывает!

- В таком случае, я прошу снова вызвать лейтенанта Трэгга для дополнительного перекрестного допроса, который позволит мне обосновать то, что я делал в Лас Вегасе пятнадцатого марта, находясь под постоянным наблюдением.

Лейтенант Трэгг с растерянным видом снова занял место для свидетелей.

- Господин лейтенант, - обратился к нему Мейсон. - Я обращаю ваше внимание на доказательство обвинения номер двадцать шесть, портфель, который был взят в моей комнате в Лас Вегасе. Кто его обнаружил?

- Я.

- Вы заметили другой портфель в моей комнате?

- Нет. Но там находился чемодан.

- Я говорю о портфеле. Был в комнате другой портфель?

- Нет, насколько я мог видеть.

- Вы пришли в мою комнату с определенной целью, не так ли, господин лейтенант?

- Да.

- Вы были в обществе сержанта Элиаса Кэмпа, из полиции Лас Вегаса?

- Да.

- Я в то время был объектом слежки?

- Офицеру полиции в штатском было поручено следить за вами.

- И вы угрожали мне потребовать ордер на обыск, чтобы переворошить мою комнату?

- Да.

- Что вы хотели найти в моей комнате?

- Портфель, содержащий ценные бумаги.

- И вы нашли портфель, содержащий ценные бумаги?

- Да.

- Был ли в комнате другой портфель, содержащий ценные бумаги или в котором могли храниться ранее бумаги, переложенные позднее в портфель, изъятый вами?

- Я... Я признаюсь, что ничего об этом не знаю.

- И почему же?

- Потому что обнаружив портфель, содержащий ценные бумаги, который мотивировал наше пребывание в вашей комнате, я не стал продолжать обыск.

- Следовательно, по вашему мнению, доказательство номер двадцать шесть, было единственным портфелем, который находился в моей комнате?

- Да.

- Вы пытались обнаружить отпечатки пальцев на этом портфеле?

- Да.

- Вы их нашли?

- Да. Мы нашли на портфеле множество ваших отпечатков пальцев и других, которые мы не смогли идентифицировать, но которые, как я предполагаю, являются отпечатками мисс Эстелл Ранкин.

- У вас есть фотографии этих отпечатков?

- Да, они у меня с собой, в моем портфеле.

- Вы можете мне их передать?

Получив фотографии, Мейсон сказал.

- Я требую, чтобы эти фотографии были приняты в качестве вещественных доказательств защиты под номерами три и четыре. У меня нет других вопросов к свидетелю.

- У меня так же нет вопросов, - заявил помощник окружного прокурора.

- Защита окончена, - объявил Мейсон.

Судья Фиск казался таким же озадаченным, как и Ормсби. Но судья быстро пришел в себя и предоставил слово обвинению для заключительной речи.

Ормсби встал перед присяжными и вдохновенно пошел в атаку:

- Дамы и господа присяжные заседатели! Перед нами убийство, заранее обдуманное и хладнокровно совершенное. Убитый может быть и не был хорошим человеком, но имел право жить.

Прокурор сделал эффектную паузу и продолжил:

- Обвиняемая Вивиан Карсон, чувствуя, что супружеские узы между нею и Лорингом Карсоном рвутся, затеяла процедуру развода. Она была убеждена в том, что ее муж скрыл значительную часть общего имущества, и это оказалось правдой, как мы установили в ходе судебного разбирательства. Я недооценил бы ваш ум, если бы пытался утверждать противоположное.

Обвинитель улыбнулся присяжным и продолжал: