Женщинам не понять

Теперь я принял игривый тон; не надо было все ж таки доводить до того, чтобы она убежала в слезах, пока все все наши дела не будут улажены. В таком состоянии женщины часто бывают излишне нервными. Я подошел к ней и погладил по плечу.

— Посиди здесь, — сказал я. — Сейчас я закрою лавку, и мы поговорим спокойно.

Конечно же, будет намного легче избавиться от нее теперь, когда она беременна. У нее появился отличный повод покончить с собой. Я направился к двери и нажал на кнопку слева, опускающую штору. Она плавно упала с негромким клацаньем шестеренок, проворачивающихся в масле. Когда я вернулся, Джин, сняв шляпу, взбивала свои волосы, чтобы вернуть им пышность; так ей больше шло. Действительно, симпатичная девочка.

— Когда же мы уедем? — спросила она вдруг. — Теперь нужно, чтобы ты увез меня как можно скорее.

— Мы сможем убраться отсюда не раньше конца недели, — ответил я. — Мои дела в порядке, но мне еще надо подыскать где-нибудь новое место.

— Я возьму с собой денег.

У меня, естественно, не было ни малейшего желания позволить содержать себя, даже девице, которую я собирался прикончить.

— Для меня это ничего не меняет, — сказал я. — Тратить твои деньги? Об этом не может быть и речи. Я хочу, чтобы это было решено между нами раз навсегда.

Она не ответила. Она сидела как на иголках, было видно, что она не решается о чем-то сказать.

— Ну, что у тебя там еще? — решил я ее подбодрить. — Выкладывай, что ты там без меня натворила.

— Я туда написала, — сказала она. — Я наткнулась на один адрес среди объявлений. Они пишут, что это пустынный уголок для любителей уединения и для влюбленных, которые хотят спокойно провести медовый месяц.

— Если все влюбленные, жаждущие покоя, назначат там рандеву, — пробурчал я, — то может получиться изрядная давка!..

Она засмеялась. Выло видно, что гора свалилась у нее с плеч. Она была не из тех девиц, которые способны долго что-нибудь скрывать.

— Они мне ответили, — сказала она. — У нас будет отдельный домик, а обедают там в отеле.

— Будет лучше, если ты уедешь первая, — сказал я, — а я присоединюсь к тебе потом. Тогда у меня будет время закончить все дела.

— Мне хотелось бы поехать туда вместе с тобой.

— Это невозможно. Возвращайся домой, чтобы не вызвать подозрений, собери чемодан в самый последний момент. Не стоит брать много вещей. И не оставляй адреса. Родителям совсем необязательно его знать.

— Когда ты приедешь?

— В следующий понедельник. Я отправлюсь в воскресенье вечером.

Вряд ли кто-нибудь заметит мой отъезд в воскресенье вечером. Но еще оставалась Лу.

— Разумеется, — прибавил я, — ты уже сказала об этом своей сестре.

— Нет еще.

— Она, вероятно, кое о чем догадывается. В любом случае, в наших интересах поставить ее в известность. Она сможет послужить нам посредником. Ты ведь с ней хорошо ладишь, не правда ли?

— Да.

— Тогда скажи ей об этом, но только в день отъезда, и оставь адрес, но так, чтобы она нашла его не раньше, чем ты уедешь.

— Как же все это сделать?

— Ты можешь вложить адрес в конверт и отправить по почте, как только будешь за две или три сотни миль от дома, можешь оставить его в ящике стола. Есть тысяча способов.

— Как мне не нравятся все эти сложности! О Ли! Разве не можем просто уехать вместе, сказав всем, что хотим немного пожить одни?

— Это невозможно, — сказал я. — Что подходит для других, то не годится мне. У меня нет денег.

— Мне это все равно.

— Посмотри в зеркало, — сказал я. — Тебе это все равно, потому что они у тебя есть.

— Я не решаюсь сказать об этом Лу. Ей ведь только пятнадцать лет.

Я рассмеялся.

— Ты принимаешь ее за младенца? Тебе пора бы знать, что если в семье две сестры, младшая узнает обо всем одновременно со старшей. Если бы у тебя была младшая сестра десяти лет, она знала бы все точно так же, как и Лу.

— Но Лу еще совсем ребенок.

— Еще бы! Достаточно взглянуть, как она одевается. Духи, которыми она пользуется, тоже свидетельствуют о ее полной невинности. Надо предупредить Лу. Повторяю, что нам нужен кто-нибудь в доме, чтобы служить посредником между нами и родителями.

— Лучше бы никто не знал об этом!

Я усмехнулся со всей злостью, на которую был способен.

— Похоже, вы не слишком гордитесь парнем, которого отыскали, а?!

Губы ее задрожали, и я подумал, что она вот-вот заплачет. Она встала.

— Зачем ты говоришь мне гадости? Тебе доставляет удовольствие делать мне больно? Я не хочу ничего говорить, потому что боюсь…

— Боишься чего?

— Боюсь, что ты бросишь меня, прежде чем мы поженимся.

Я пожал плечами.

— Ты полагаешь, что женитьба меня остановит, если я захочу тебя бросить?

— Да, если у нас будет ребенок.

— Если у нас будет ребенок, я не смогу получить развод, это понятно; но этого недостаточно, чтобы помешать мне бросить тебя, если у меня возникнет такое желание.

На этот раз она заплакала. Она снова упала на стул и опустила голову. Слезы покатились по ее пухлым щекам. Я почувствовал, что немного хватил через край, и подошел к ней. Я обнял ее за шею и погладил по голове.