Женщины Девятой улицы. Том 2

Противником Стивенсона от республиканцев был генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр, центрист, герой Второй мировой войны и главнокомандующий силами НАТО. Айк, как его все называли, презирал Маккарти, но не мог признать этого открыто, так как республиканскую партию разрывала межфракционная борьба. Чтобы успокоить рядовых республиканцев, Айку пришлось принять в качестве кандидата в вице-президенты фаворита Маккарти — Ричарда Никсона[1456]. В представлении художников и литераторов, завсегдатаев «Клуба», Эйзенхауэр с Никсоном были олицетворением травли интеллектуалов и прогрессивных людей под эгидой борьбы с «красной угрозой», корпоративизма, грубого провинциализма и милитаризма. Стивенсон же, по их мнению, был единственной надеждой Америки. Поэтому они с энтузиазмом включились в избирательную кампанию в поддержку этого кандидата.

«Не припоминаю другого случая, чтобы кто-то из писателей, или художников, или я сама… был когда-либо так увлечен политической кампанией», — писала поэтесса Барбара Гест, которая незадолго до этого приехала в Нью-Йорк и стала единственной женщиной среди первых поэтов Нью-Йоркской школы. Своим родным, оставшимся в Калифорнии, она рассказывала: «Было чрезвычайно забавно видеть, как большинство художников, которые никогда раньше не участвовали в выборах, проходили тесты на грамотность, необходимые в этом штате для первого голосования!»[1457] Впоследствии, уже опустив бюллетень в ящик, Грейс признавалась в своем дневнике: «Я никогда прежде не участвовала в выборах и испытываю почти суеверный страх». Грейс, как и многие ее коллеги, боялась, что если Стивенсон проиграет, то следующие четыре года будут «мрачными и бесперспективными» для нее и других художников и поэтов[1458]. И вскоре Грейс предстояло узнать на практике, насколько верно ее предчувствие. Американцы проголосовали за стабильность. Айк победил с большим перевесом, после чего Джо Маккарти инициировал двухлетнюю антикоммунистическую «охоту на ведьм». Эта кампания, осуществлявшаяся с маниакальной страстью, приобрела такой размах, что испугала даже прежних сторонников Маккарти[1459].

Когда разочарованные результатами выборов художники вернулись в мастерские и бары, Partisan Reveiw объявила о «смерти богемности»[1460]. Теперь эти ребята еще долго не полезут в политику. Но стали ли годы правления Эйзенхауэра такими мрачными, как боялась Грейс? Ни в коем случае. Темп жизни творческой публики в закрытой, охраняемой ими самими вселенной, напротив, ускорился. Творческому развитию ее обитателей способствовали новые факторы влияния, большее количество возможностей для демонстрации работ, большее число мероприятий вроде открытий выставок и вечеринок в честь успешных художников, скульпторов, поэтов и композиторов. Этот период стал годами славы. Для многих не было лучшего времени, чтобы следовать стезей художника. Как и не было лучшего места для этого, нежели колыбель абстрактного экспрессионизма — город Нью-Йорк.

Открытия руки и сердца

Глава 36. Заплыв против течения

По-моему, тему дискриминации поднимают только художники, которым не хватает таланта, — чтобы оправдать собственную несостоятельность.

Грейс Хартиган [1461]

Любой художнице, которая говорит, что в мире искусства отсутствует дискриминация женщин, следовало бы залепить хорошую пощечину.

Ли Краснер [1462]