Женщины Девятой улицы. Том 2

Его следующей подружкой стала привлекательная иммигрантка из Германии Лоли Эккерт, единственный ребенок которой умер от недоедания в Германии во время войны[1763]. Эти ужасные обстоятельства жизни Лоли сделали ее не менее трудной в общении, чем Джоан. Но Эккерт была намного более женственной в общепринятом смысле этого слова. Иначе говоря, она была готова к роли жены. Джоан приложила все усилия, чтобы уничтожить и эту соперницу, но у нее ничего не вышло. Ей не удалось ни убить любовь Барни к Лоли, ни запугать новую пассию Россета так, чтобы та ушла сама[1764]. Джоан теряла Барни. Нет, она его больше не хотела. Но Митчелл также не желала, чтобы в его жизни ее заменила женщина, обитавшая в том девчачьем мирке, в который она сама заглядывала разве что в далеком детстве. Писатель Джон Грюэн так вспоминал ужин на День благодарения у Барни, где присутствовали и Джоан, и Лоли:

За ужином мы много и весело болтали, колко друг над другом подшучивали, сплетничали. Потом кто-то поставил пластинку, и начались танцы… Я танцевал с Джоан…[1765]

Я обнимал ее за талию. Мы скользили по комнате. Кажется, она была в отличном настроении… Она танцевала с полузакрытыми глазами, темп был медленным… Она запрокинула голову. В тот момент она выглядела чудесно… И я сказал: «Джоан, ты такая красивая!» …А она вдруг широко раскрыла глаза, остановилась, перестала танцевать, сбросила мои руки с талии и ушла в соседнюю комнату… Я последовал за ней в спальню. Она сидела на кровати, заваленной нашими пальто… Она сидела на краю кровати, уставившись в пол…

— Что случилось?..

— Во-первых, я не красивая, — сказала она.

— Ну нет, в тот момент ты казалась мне очень красивой…

— Это все твое воображение. Я вовсе не красивая, и никогда мне больше этого не говори…

— Хорошо…

— Пошел ты[1766].

В этом рассказе Грюэна, насколько бы искренним он ни был, явно чувствуется жалость к Джоан.

Барни в тот период был занят не только личной жизнью. Тогда же он открыл для себя потрясающего нового драматурга, ирландца по имени Сэмюэл Беккет, жившего в Париже. Однажды в руки Барни попала пьеса «В ожидании Годо». В январе 1953 г. ее поставили в Париже, вызвав лишь насмешки у публики, а потом несколько раз показали в лондонских театрах при почти пустых залах. Барни потом рассказывал: «Моя немедленная реакция на пьесу была такой: вот тип человеческой проницательности, с которым я никогда прежде не встречался». Он начал планировать поездку в Париж, чтобы познакомиться с Беккетом лично[1767]. Она состоялась в том же году, и сопровождала Россета его молодая жена Лоли. А Джоан, которая ценила искусство слов почти так же высоко, как живопись, оставалось только со стороны наблюдать за ажиотажем вокруг колоссального литературного открытия бывшего мужа. Ее жизнь стала одновременно пустой и хаотичной. Но, когда Митчелл писала в своей мастерской на площади Святого Марка или под карнизом «Коттеджа с розами», она обретала надежное убежище от навалившихся жизненных проблем. Там Джоан опять могла дышать. Там она полностью присутствовала в текущем моменте. И в какой-то миг все менялось: Джоан достигала того состояния, к которому стремилась, — забвения.