Женщины для развлечений

Держа руки в карманах халата, Сон попятился в комнату, трое полицейских последовали за ним. Краснолицый лидер и пухленький кривозубый человек небрежно прошли мимо него, оглядывая роскошную обстановку. Третий полицейский, худой, с длинными усами на встревоженном лице, остался чуть позади Сона и Чои.

Стоя спиной к Сону, краснолицый кокни проговорил:

— Я — констебль Фоулер. Хотел бы поговорить с вами о паспортных делах, если не возражаете. — Он повернулся лицом к Сону и Чои.

У Сона улыбка нисколько не угасала.

— Что-нибудь не в порядке? Я думал, у меня всё нормально с паспортом.

Фоулер опять не спеша оглядел комнату.

— Об этом чуть позже — с вами, кажется, путешествует ещё один господин. Вы не знаете, случайно, где его можно найти?

Сон кивнул в сторону своей спальни.

— Сейчас он принимает горячую ванну. Похоже, у него начинается простуда. Он к такой погоде не привык.

Фоулер подул себе в сложенные ладони.

— Да, погода мерзкая, могу согласиться… Так вы говорите, ваш друг принимает ванну. Прекрасно. Всем бы нам быть чистыми. Моя тёща этого не понимает. Грязнейшее существо. Позвольте сделать вам комплимент по поводу выбора тапочек. Красные с золотой окантовкой. Прекрасно подходят к халату, никаких сомнений. Очень мило. Мне-то не часто приходится видеть такие вещи. Н-да.

Усатый констебль рядом с Соном и Чои презрительно усмехнулся, а пухленький кривозубый подошёл к Фоулеру сзади и прошептал что-то ему в ухо. Фоулер кивнул. Потом, дёрнув головой в сторону спальни, кокни проговорил:

— Констебль Квиллан взглянет на вашего друга, проверит, помыл ли он за ушами, а тогда уж перейдём к делу. Констебль Квиллан, выполняйте свой долг.

Кривозубый выпростал руки из-под пончо, в них был обрез ружья. Сон не проявил никакой реакции. Улыбка осталась на месте.

Когда Кривозубый направился в спальню, Фоулер обратился к обоим корейцам:

— Я уверен, вы, господа, не откажетесь побыть здесь со мной и констеблем Доусоном, пока констебль Квиллан не вернётся с сообщением о вашем приятеле. Доусон?

Отступив к камину, усатый Доусон тоже вытащил из-под пончо обрез ружья и направил его на корейцев.

— Я думал, британская полиция не носит стволы, — проговорил Сон.

Фоулер, ухмыляясь, скрестил руки, на тыльных поверхностях синела татуировка — орлы и розы.

— О, мы носим, сэр. В особых случаях непременно носим.

— А это особый случай, как я понимаю.

— О, безусловно, сэр. Безусловно. Кстати, вы мне напомнили. Если не возражаете, я хотел бы осмотреть ваше оружие. Всего лишь формальность, вы понимаете.

Он забрал пистолеты у Сона и Чои.

— Стыд и позор. Ходите по Англии вооружённые до зубов, как пираты какие-нибудь. Неужели вы не верите в нашу полицию? — Он положил оба пистолета на каминную полочку и вернулся на прежнее место у софы.

— Сам-то я никогда не любил стволы, — заметил он. — Скорее уж себя подстрелишь, чем кого-нибудь другого, а?

Сняв шлем, лысеющий краснолицый Фоулер вытер лоб ладонью, вернул шлем на место. Вот забава: он оделся полицейским. Он, отсидевший недавно три года за нападение, ограбление и мошенничество. Тот самый Реджинальд Эммет Фоулер, который был когда-то боксёром и букмекером и не очень преуспел в обоих занятиях — он сейчас утащит больше наличных, чем Ронни Биггс и его тридцать бандитов в Великом Ограблении Поезда в 1962 году. Реджинальд Эммет Фоулер, который кажется устрашающим полицейским, но вынужден прятать обе руки под пончо, потому что они дрожат.

Кривозубый толстоватый Патрик Квиллан открыл дверь спальни дулом ружья. Миллионы долларов, и наша доля большая, так сказал Фоулер. Нам и человеку, который нас послал. У косоглазого мерзавца гора настоящих денег и ещё много подделок. А о настоящих легавых можно не беспокоиться. По словам Фоулера, господин Хенри Ю Лань не относится к лучшим творениям Божиим, так что он и не упрекнёт нас.

Квиллан сделал три шага в пустую комнату с двуспальной кроватью, освещённую единственной лампой на ночном столике. Три шага, потом замер на месте, не веря своим глазам, увидевшим деньги.

— Чтоб я сдох! — прошептал он. Из ванной по ту сторону спальни доносился шум воды, но он ничего не замечал. Кроме денег.

Патрик Айен Квиллан решил, что он наконец богат. Не надо больше торговать чужими наркотиками и собирать чужие долги. Этот дождливый день на Пиккадилли — явно самый лучший день в поганой жизни Квиллана. Значит, была на то Божья воля.

Образы лучшей жизни закружились у него в голове. Для начала — своя свора длинноногих борзых и новый трейлер, чтобы удобно было путешествовать и участвовать в лучших собачьих бегах. И женщины. Много женщин, приятель.

На эти мечты ушло лишь несколько секунд. Но за эти секунды он забыл, зачем пришёл в спальню. Вот уж действительно, роковые секунды.