Женщины для умственно отсталого

Поставив в графе «Подпись» бесполезную закорючку, я уставился на неё. Все-таки она была обворожительной. Как я только умудрился вляпаться в такую девушку. Я много в какое дерьмо вляпывался, но вот в такое – едва ли. Синие брючки, что обтягивали её упругие бедра. Да, им явно было тесно. Обычная белая блузка. Золотистый поясок, толщиной в указательный палец. Замшевые ботильоны, красного цвета. Стильная оправа очков, что держали её челку ближе к макушке. Тонкая черная парка, поверх её сутулых плеч. Она была одной из тех гиков, которым я читал время от времени, в книжном клубе. Она была их принцессой. На королеву, все-таки, возрастом не вышла. Ей было примерно столько же, сколько и мне. От двадцати, может быть, до двадцати двух лет.

Она заметила мой взгляд. Поставила подпись, отдала бланк, ручку, и сложив руки в карманы парки, улыбнулась ещё шире, чем в первый раз. Я был рад нашему знакомству. В тот момент ещё сильнее, чем прежде.

– Как тебя зовут? – разорвал я тишину, пока мы куда-то шли от ресторана прочь, и тем самым, кажется, поставил её в неловкое положение.

– Давай без имён, хорошо? – предложила она.

– Нет, я так не умею. Давай ты мне хоть прозвище свое назовёшь?

– Называй меня Дженни Джонс.

— Серьезно? – удивился я, широко улыбнувшись. – Дженни Джонс, как в песне группы Клэш?

– А ты точно на общественном радио работаешь? – улыбнулась она в ответ.

Я не ответил. Она и сама знала ответ. Мы просто улыбнулись друг другу, и на том остановились. Мы остановились, и она меня поцеловала. Просто взяла и чмокнула в губы. Как это все-таки было романтично. Лужи, грязные кучи листьев на тротуарах. В конце концов – дождь. Мы стояли на одном из тех тротуаров и теперь целовались в полную силу.

Она сама, понимаете? Сама меня поцеловала. Просто, без языка. Ну, поначалу. Потом-то чужой язык в своем рту я все-таки ощутил. А ещё ощутил привкус той самой герани, с запахом мяты. Чем я это заслужил? Что я сделал? Назвал её проходимкой? Не думал, что девушки целуют парней за подобные высказывания в свой адрес. Хотя, возможно, я просто был хорошим парнем. Я ведь типа очень остроумный, привлекательный, обаятельный, а ещё очень милый. Но, в тоже время, какого черта я не нахожусь во френд-зоне? Ведь должен был бы, по идее. По идее, был обязан в ней оказаться. Не знаю. Я просто решил оставить все как есть. Просто плыть по течению, в надежде на то, что этот вечер закончиться так же хорошо, как и наш поцелуй.

– А что там про Фламандское искусство? – спросил я, вытолкав её язык наружу прочь.

– Кстати, мы уже пришли…

Пройдя ещё метров двадцать до ближайшего перекрестка, завернув за угол, я обнаружил книжный клуб. Тот самый, в котором читал свои книги. Я был рад этому месту.

– На обложке ты куда привлекательней, – изрекла Дженни, стоило ей приглянуться к одной из моих книг на полке авангардной литературы.

– Ну, спасибо. Кстати – на обложках все куда привлекательнее. И не важно, что они продают своим лицом. Книги, журналы, постеры, листовки на двойную картошку в КФС, или даже книги по саморазвитию.

– Это, какие книги? – уточнила она.

– Свидетели Иеговы, например.

Это заставило её улыбнуться.

Достав из заднего кармана листовку, вынутую из почтового ящика утром того дня, я протянул её ей.

– Вот, смотри, – я показал на оборот листовки. – Я дарю её тебе!

– Ох, спасибо! – воскликнула она, глядя на портрет Питера Рубенса.

– Не переживай, у меня ещё есть… – я запихнул листовку в задний карман её брюк.

Все-таки в моих задних карманах было куда просторнее. Но хотя у меня ведь и задницы не было такой, какой обладала Дженни. Так что знаете – все нормально.

Мы ходили. Смотрели. Я делал вид, будто мне жутко интересно. Но это было не правдой. Одна искусная вещь все-таки привлекала мое внимание – Дженни. После поцелуя я не мог смотреть на что-то другое, кроме как на нее. И она это чувствовала. Я видел то, как она теперь на меня реагирует, и получал от этого жуткое удовольствие. Я был благодарен судьбе за то, что все-таки пришел в тот пресловутый ресторан.

– Вот черт! – воскликнул я, стоило мне отвлечься от Дженни.

В толпе незнакомых мне людей, если быть точным – в двух стойках с репродукциями от меня, я нашел знакомое лицо. Это была та девушка. Та самая, у которой муж пердолил своего секретаря, пока она пердолила меня. Я ведь как раз собирался ей позвонить. Хотя, учитывая положение вещей, и столь скорое развитие отношений с Дженни, навряд ли бы стал все усложнять. Усложнять – это не мое. Трахать девушку в женском туалете Французского ресторана – вот это по-нашему!

– Что-то не так? – отвлекшись от стойки с Микеланджело, спросила она.

– Девушка, с которой я однажды имел близость.

Взяв Дженни за руку, я быстро отвел нас обоих обратно, в книжный отдел.

– Трахал девушку?

Меня обескуражила точность её формулировки.