Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий

Племянник Августа Марцелл и его пасынок Тиберий разделили с ним славу победы в 29 году до н. э. Во время триумфа Марцелл ехал на одном коне, а Тиберий – на другом. Эти кони везли колесницу, в которой стоял сам Август. Оба сопровождали его в Испанию, где были ранены в конце того же 27 года до н. э. Легко представить себе, как сильно переживали обе матери. Тем не менее юноши не могли всю жизнь ездить бок о бок; не имея своего собственного сына, Август должен был выбрать, кому отдать предпочтение и назначить своим наследником. В 25 году до н. э., увидев их в деле в Испании, он сделал этот выбор. Марцелл женился на Юлии и стал зятем императора.

Нет никаких сомнений, что Август не любил Тиберия (который в Испании пристрастился к пьянству); тем не менее Тиберий был уже помолвлен с Випсанией Агриппиной, и разорвать эту помолвку было нельзя, не оскорбив ее отца Агриппу, который был близким, влиятельным и очень обидчивым другом императора.

Но самым важным было то, что Марцелл приходился ему племянником и по матери принадлежал к семье Юлиев; поэтому вряд ли Август выбрал бы Тиберия наследником, даже если бы и любил его. Выбор отца стал и выбором Юлии, поскольку Тиберий был суровым и замкнутым человеком, а Марцелл – сама открытость и очарование. Присутствовала ли мать Юлии Скрибония, которая проявила благоразумие и не вступила во второй брак после развода с Августом, на бракосочетании, нам неизвестно. Юлия была выдана замуж М. Агриппой, поскольку ее отец еще не вернулся из Испании. Его задержала болезнь и, как говорили, страх; он боялся, что, встретив Ливию, ему придется объяснять ей, почему он выбрал наследником не ее сына.

Однако судьба была жестока к Марцеллу. Через два года он умер во время эпидемии. Врач Антоний Муза, спасший за несколько месяцев до этого жизнь самого Августа, прописал Марцеллу холодные ванны и холодное питье, но лечение не помогло, и больной скончался. Детей от этого брака не осталось.

Несмотря на то что Агриппа и многие из сенаторов считали, что Марцелл поторопился принять на себя образ всеми любимого обаятельного принца, его смерть изображалась и во многих местах искренне воспринималась как национальная трагедия. Речь на его похоронах произнес сам Август – это был самый настоящий панегирик Марцеллу. Поэты изощрялись в воспевании юноши, обещавшего так много и погибшего во цвете лет. Проперций написал элегию, которая считается «непонятной и сложной»: «Благородное происхождение, хороший характер, отличная мать, брак с девушкой из семьи Цезаря – что все это ему дало?»

А Вергилий, которому суждено было прожить после смерти Марцелла всего четыре года, отозвался на нее великолепными стихами: «Судьба позволила миру лишь взглянуть на него мельком – и не более».

Гораций, который отозвался на свадьбу Марцелла одой, не написал на его смерть ничего, по крайней мере, до нас не дошло ни одного стиха на эту тему.

Горько оплакивали юношу женщины. Октавия, столь мужественно встретившая свои предыдущие тяготы, была безутешна. Все последние двенадцать лет своей жизни не снимала траура. Она основала библиотеку в память о своем сыне, однако, если верить Сенеке, многие были убеждены, что в своей роли скорбящей матери она несколько переигрывает: «Она отказалась от портрета своего сына, которого так нежно любила, и никогда не позволяла произносить его имя в своем присутствии. Она затаила ненависть ко всем матерям, которые, подобно Ливии, впали в безумие; поскольку сын Ливии, как она считала, унаследовал счастье, которое было обещано ей. Проводя все больше и больше времени в одиночестве и темноте, позабыв даже о своем брате, она отказывалась слушать стихи и другие произведения, написанные в память о Марцелле, а когда ее пытались утешить, просто затыкала себе уши».

Однако Октавия не допускала и мысли о том, что Марцелла погубила Ливия, о чем нашептывали ей сплетники. Она не могла позволить себе роскоши ненавидеть Ливию, поскольку, несмотря на свое горе и скорбь, с удовлетворением отмечала, что все амбициозные планы Ливии – если, конечно, они у нее были – рухнули во второй раз. Потеряв сына, Октавия предпочла бы, чтобы наследником Августа стал ее зять, чем увидеть, что Юлия вышла замуж за Тиберия, хотя теперь ей целесообразнее было бы сделать именно это. Чтобы жениться на Юлии, Агриппе нужно было развестись со своей женой, дочерью Октавии, Марцеллой Младшей, но ради себя самой и своей дочери скорбящая Октавия готова была пойти на эту жертву. Поистине, месть может быть очень сладкой.