Женщины Древнего Рима

Если брак заключался по старинному обряду, то муж имел право развестись с женой (хотя процедура была очень сложной), за исключением, по-видимому, фламина Диалиса, который заключал брак по форме конфарреатио. Нам известен лишь один случай развода фламина Диалиса со своей женой, да и то по специальному разрешению императора Домициана. Церемония развода, как нам рассказывают, «включала в себя многочисленные ужасные, необычные и зловещие обряды».

Женщина же, сочетавшаяся с мужем старинной формой брака, не могла развестись с ним ни при каких обстоятельствах. Зато в свободной брачной системе, которая господствовала в последние годы республики, жена – или ее отец, действовавший от имени своей дочери, – могла развестись с мужем с такой же легкостью, как и он с ней.

К концу последнего столетия существования республики причины для развода стали совсем тривиальными; в высших классах общества они становились предметом политических манипуляций и интриг. Ливия, сестра Ливия Друза, одаренного трибуна 91 года до н. э., по совету брата вышла замуж за его друга Кв. Сервилия Кепио и родила ему дочь Сервилию. Но потом друзья рассорились – и брак Ливии распался. Ливия развелась (или муж развелся с ней) и вышла замуж за М. Порция Катона. Молодой Помпей, думая о своей карьере, принял совет Суллы развестись с первой женой и жениться на его родственнице; молодой Юлий Цезарь, получив такое же предложение от Суллы, предпочел остаться со своей женой, дочерью Цинны, отказавшись от того будущего, которое сулил ему Сулла в случае развода.

В республике не было судов, занимавшихся делами о разводах, и жена, вступившая в свободный брак, а потом пожелавшая расторгнуть его, не могла добиться никакого наказания для неверного мужа, даже если заставала его с любовницей в постели. Если же муж уличал ее в измене, то при любой форме брака закон давал ему право убить ее, а также избить, искалечить или даже прикончить ее любовника. Если же муж узнавал, что жена ему неверна (даже не застав ее с любовником), он просто разводился с ней и оставлял за собой часть приданого. В том случае, когда брак был заключен по старинному обряду, муж – или его отец, если сын зависел от него, – собирал семейный суд, в состав которого входили кровные родственники жены, который и выносил ей приговор. Измена считалась достаточным поводом для убийства жены.

После падения республики назрела необходимость реформ процедуры развода, и этим вопросом занялся Август. Он задался целью разработать удовлетворительную форму установления факта развода; создать специальный суд для рассмотрения дел об измене и других суровых преступлений в области морали и помешать доносчикам, дублировавшим в Риме общественного прокурора, потворствовать мужьям, которые обвиняли своих жен в неверности.

По первому пункту законодательство Августа вводило формальную процедуру регистрации развода, признаваемую законом. Развод представлял собой разделение мужа и жены, возвращение приданого, повторный брак или какое-либо другое действие неоспоримого значения, вроде изгнания из мужниного дома жены, уличенной в измене. Формулы развода оставались прежними: «Бери свои вещи и уходи» или «Conditione tuanon u tor», но теперь эти фразы нужно было произносить при семи взрослых свидетелях мужского пола (граждан Рима); если это делалось в письменном виде, то запись удостоверялась семью печатями свидетелей. Только после этого развод вступал в силу.

В 18 году до н. э., по закону Юлия о разводах, измена была признана общественным преступлением и был создан постоянный суд, который слушал дела о замужних женщинах, изменявших мужу, и их любовниках, вне зависимости от того, были они женаты или нет. Но и мужьям пришлось умерить свой пыл. По новым законам женатый мужчина подвергался наказанию, если соблазнил чужую жену; а та наказывалась за измену мужу. Мужчину признавали виновным в преступлении в том случае, если он имел любовницу, которая не была зарегистрирована как проститутка. Если женщины из уважаемых семей, даже замужние, хотели облегчить себе жизнь и регистрировались как проститутки, то сенат закрывал им эту лазейку.

Тем не менее положение мужа по-прежнему было более привилегированным, чем положение жены, и только при Константине закон был изменен и муж обязан был нести такое же наказание за измену, как и жена. К тому времени стоики уже несколько веков порицали узаконенное привилегированное положение мужа, а в империи существовали слои общества – евреи или христиане, – которые требовали, чтобы мужчины вели себя в соответствии с более высокими моральными стандартами, чем законы Рима. Плутарх писал: «Мужчина, который запрещает женщине предаваться тем же удовольствиям, которым привержен он сам, похож на мужчину, который сдается в плен и заставляет свою жену воевать вместо себя».