Женщины Древнего Рима

В своих «Размышлениях» Марк Аврелий приводит некоторые подробности своей семейной жизни; он отдает должное своей жене, которая была «послушной, любящей и лишенной какой-либо аффектации». Замечания Фронто по поводу младшей Фаустины и ее детей в письме к Марку – столь же частые, как и его жалобы на болезни, – свидетельствуют о том, что его друг наслаждался спокойной и мирной семейной жизнью. А сама Фаустина велела выбить на камне очаровательную запись, свидетельствующую о том, как счастлива она была, когда Гален сумел, наконец, вылечить Коммода: «Коммод снова здоров, и Фаустина счастлива».

В заслугу женам Антония и Марка можно поставить тот факт, что ни тот ни другой не захотел жениться вторично. Марк Аврелий открыто благодарил свою жену за то, что она избавила его от детей мачехи, которая стала бы над ним издеваться. Ходили слухи, что Циония Фабия, которая много лет назад была помолвлена с Марком, после того как он овдовел, очень хотела выйти за него замуж. После смерти своих жен Антоний и Марк завели себе наложниц, как это делал Веспасиан. Наложницей Антония стала Лисистрата, отпущенница его жены, а Марк взял себе дочь прокуратора.

Как же увязать эти возвышенные образы старшей Фаустины и ее дочери с гнусными измышлениями древних биографов, которые жили более века спустя описываемых событий? Про старшую Фаустину один из таких биографов написал всего одну фразу: «Ее сильно критиковали за то, что она жила слишком свободно и распущенно; это вызывало у мужа сильное недовольство, но он держал его при себе». Но ведь это же равносильно признанию того, что у автора нет никаких доказательств! Антоний сразу же продемонстрировал всему Риму, что его любовь и уважение к жене превыше всех злобных сплетен, которые порочат ее доброе имя. Я бы посоветовал историкам последовать его примеру!

Обвинения, выдвинутые против Фаустины Младшей, на первый взгляд, более основательны. До нас дошла странная история о том, что в 174 году, встревоженная состоянием здоровья своего мужа – а он и вправду, судя по их переписке, был таким же болезненным, как и Фронто, – она написала Авидию Кассию, прося его, в случае смерти Марка, возглавить империю (лишив власти, соответственно, своего собственного сына Коммода), пообещав стать его женой. В дополнение к этой истории было высказано предположение, что после провала мятежа Авидия Кассия она покончила жизнь самоубийством, а не умерла своей смертью, поскольку боялась того, что может случиться, если Марк Аврелий узнает о ее письме предателю. Однако если она и вправду переписывалась с Авидием, то Марк мог бы узнать об этом гораздо раньше. Даже историки, которые склонны были верить в эту чепуху, вынуждены были признать, что предполагаемая переписка Фаустины и Кассия, представленная биографом, вполне очевидная подделка.

Что касается других историков, то в «Записках по истории Августов» в разделе «Жизнеописания» приводятся многочисленные сплетни о ее беспорядочной жизни. Даже Мессалина позавидовала бы такому списку любовников, который приписывали Фаустине Младшей. В него входили гладиаторы и актеры пантомимы, а также люди с положением в обществе, отношения с которыми, как говорят, были предметом бесконечных шуток во время театральных представлений; и, наконец, ее собственный зять Л. Вер, от которого она якобы избавилась, накормив отравленными устрицами, поскольку этот дурак рассказал об этих отношениях ее дочери, своей жене! (Записки по истории Августов. Жизнь Адриана, Антония Пия, Марка Аврелия и других.)

История рождения Коммода, описанная в «Жизни Марка», достойна того, что привести ее здесь.

«Существует мнение, вполне правдоподобное, будто бы отцом Коммода, который наследовал Марку, был вовсе не Марк Аврелий, а один из любовников его жены. Согласно одному рассказу, наблюдая однажды за процессией гладиаторов, Фаустина безумно влюбилась в одного из них и во время долгой болезни призналась в этом своему мужу. Он обратился к халдейским мудрецам, которые посоветовали ему казнить этого гладиатора, после чего Фаустина должна была искупаться в ванне, наполненной его кровью, и лечь в постель с мужем. Это, несомненно, помогло бы ей забыть его. После этого у нее родился сын – Коммод, который был больше похож на гладиатора, чем на принца… Одновременно есть много доказательств, что не Марк Аврелий был его отцом, а кто-то другой, ибо всем известно, что в Гайете Фаустина выбирала какого-нибудь моряка или гладиатора и заставляла их заниматься с ней любовью».