Женщины души моей (ЛП)

Я буду избегать упоминания материнской любви, потому что она неприкасаема, и любая шутка, которую я осмелюсь озвучить по этому поводу, будет стоить мне очень дорого. Однажды я сказала своему сыну Николасу, что вместо того, чтобы производить на свет детей, ему следовало бы завести себе собаку, и он мне этого никогда не простил. Он женился в двадцать два года, и за пять лет у него появились трое детей. У него слишком развитый материнский инстинкт. Внуки у меня неплохие, но собак я тоже люблю.

Я не осмеливаюсь критиковать навязчивую любовь матерей, потому что это, безусловно, единственная причина, по которой выжили различные виды — от летучих мышей до технических специалистов. Я также не буду ссылаться на любовь к природе, Богу, богиням или другим подобным понятиям, потому что это даже отдалённо не возвышенные рассуждения, это просто неформальная болтовня.

Давайте поговорим вместо этого о романтической любви, этой коллективной иллюзии, которая стала ещё одним потребительским продуктом. В смысле зависимости индустрия романтических отношений конкурирует с незаконным оборотом наркотиков. Я полагаю, что для каждой женщины у романтики своё лицо, не все из них одержимы каким-либо киноактёром, как я, возможно, найдётся кто-то, кто влюбится в простолюдина, как принцесса из сказки. В моём случае внешний вид жертвы не имеет значения, если он хорошо пахнет, у него собственные зубы, и он не курит. Но у меня есть требования другого типа, которые в реальной жизни редко объединяются между собой: нежность, чувство юмора, доброе сердце, терпение по отношению ко мне и другие качества, которые я сейчас не помню. К счастью, у моего нынешнего возлюбленного их предостаточно.

Пришло время рассказать вам о Роджере, как я и обещала.

Незабываемые уроки в школе строгости моего деда были очень полезны. Они сформировали мой характер и помогли мне продвинуться вперёд во время великих невзгод, хотя и негативно повлияли на мои партнёрские отношения, потому что я не отдаю себя человеку; я самодостаточна и отстаиваю свою независимость, я с лёгкостью отдаю всю себя людям, но с трудом получаю от них что-то для себя. Я не принимаю одолжений, если не могу их вернуть, я ненавижу, когда мне делают подарки, и я не позволяю другим праздновать мой день рождения. Одна из моих самых больших проблем заключалась в том, чтобы принять свою уязвимость, но теперь сделать это гораздо легче благодаря новой любви, которая, я надеюсь, будет последней.

Однажды в мае 2016 года овдовевший адвокат из Нью-Йорка Роджер услышал меня по радио на пути из Манхэттена в Бостон. Он прочитал пару моих книг, и что-то, что я сказала в этой программе, должно быть, привлекло его внимание, потому что он написал в мой офис. Я ответила ему, и он продолжал писать мне утром и вечером каждый день в течение пяти месяцев. Обычно я отвечаю только на первое сообщение от читателя, потому что моей жизни не хватило бы на то, чтобы регулярно переписываться с сотнями людей, которые мне пишут, но упорство нью-йоркского вдовца впечатлило меня, и поэтому мы поддерживали связь.

Моя тогдашняя помощница Чандра, увлекающаяся детективными сериалами и обладающая феноменальным чутьём, намеревалась узнать как можно больше о таинственном вдовце, который вполне мог быть психопатом, мало ли что. Удивительно, сколько информации находится в пределах досягаемости любого, кто хочет копаться в нашей личной жизни. Хочу сообщить вам, что Чандра предоставила мне полную информацию, включавшую даже номер автомобиля и имена пяти внуков этого человека. Его жена умерла несколько лет назад, он жил один в особняке Скарсдейл, каждый день он ездил на поезде до Манхэттена, его офис располагался на Парк Авеню, и т. д. «Это кажется законным, но не доверяйте никому, это может быть приспешник архитектора Бренды», — предупредила меня Чандра.

В октябре я отправилась в Нью-Йорк на конференцию, и мы с Роджером, наконец, встретились. Я смогла убедиться, что он такой же, каким и представлялся в своих письмах по электронной почте, а Чандра выяснила: прозрачный тип. Он мне очень понравился, но это не было вспышкой неудержимой страсти, как случилось с Вилли, когда мне было сорок пять лет. Это подтверждает сказанное мною ранее: гормоны имеют решающее значение. Он пригласил меня на ужин, и через полчаса я прямо спросила, каковы его намерения, потому что в моём возрасте нельзя терять время. Он подавился равиоли, но не убежал, как поступила бы я, если бы он устроил мне такую же засаду.

За три дня до моего вынужденного отъезда в Калифорнию мы стали встречаться, и этого времени хватило Роджеру, чтобы решить, что если он встретил меня, то уже не отпустит. По дороге в аэропорт он сделал мне предложение. Я ответила ему в духе респектабельной зрелой дамы: «Насчёт женитьбы не может быть и речи, но если ты готов часто ездить в Калифорнию, мы можем быть любовниками, как ты думаешь?» Бедный мужчина... что он мог мне ответить? Да, конечно.