Женщины его жизни

– А потом поплаваем в бассейне, идет? – завершил программу Джордж. – Его только что вычистили и залили, надо открыть сезон.

Он улыбнулся Аннализе добрыми голубыми глазами, напоминавшими ей о другом, далеком, но незабываемом взгляде.

Бруно прыгал вокруг них с радостным криком.

– Отличный план, – сказала Аннализа, – но сейчас прошу к столу.

Это был вкусный, легкий и необыкновенно шумный ужин. На стол были поданы нежнейшие креветки, крабы и омары. Невозмутимый Уолтер налил в бокал Бруно капельку чудесного «Сильванера», и ему разрешили выпить.

Потом они проехались легкой рысью по шоссейным дорогам и внутренним тропинкам между виноградниками до самых садов Джонсона и вернулись домой, чтобы завершить вечер в бассейне. Ночной воздух был тих, полная калифорнийская луна освещала им дорогу. Мужчина, женщина и ребенок, казалось, опьянели от счастья. Бруно решил, что даже во время рождественских праздников и в день рождения ему не было так весело. Аннализа, возбужденная шотландским виски, смеялась до слез самым безыскусным шуткам, а Джордж изображал известных комиков, заставляя Бруно покатываться со смеху.

«Господи, как они хотят быть счастливыми», – подумал Джордж, и тут его осенило, что все втроем они будто созданы, чтобы им было хорошо вместе.

Они разделись в купальной кабине, установленной на северной стороне бассейна, ярко освещенного лампами дневного света.

Огромная чаша бассейна переливалась аквамариновыми отблесками. Вокруг были расставлены широкие бамбуковые диваны с мягкими голубыми подушками. При бассейне был оборудован отлично укомплектованный бар.

– Как здорово не спать допоздна! – крикнул Бруно матери из своей раздевалки. – Никогда в жизни я так не веселился!

– Смотри, Бруно, – ответила Аннализа, – пусть это будет наш секрет, и пусть никто о нем никогда не узнает, – тут она спохватилась, что учит его обманывать, и ей стало неловко.

Она вполголоса поделилась своими сомнениями с Джорджем, когда все они вышли к бассейну.

– Это всего лишь небольшая ложь во благо, – утешил он невестку.

– Я хочу пить. Давай выпьем немного перед заплывом, – предложила Аннализа. Она уже выпила много больше, чем следовало, но считала, что для поддержания иллюзии этого недостаточно.

Джордж не стал спорить, хотя у него были к тому веские основания, и решил дождаться другого случая поговорить с ней о том, что его тревожило.

– Мама! Дядя Джордж! – торопил их Бруно.

Они прыгнули в теплую воду и принялись играть, как дети. Раз или два тела мужчины и женщины случайно соприкасались, но тотчас же отдалялись друг от друга. Аннализа почувствовала давно забытую блаженную истому, и Джордж ощутил дрожь наслаждения, какой прежде не вызывала у него ни одна женщина. Однако разум подсказывал необходимость держаться на безопасном расстоянии.

Джордж был умным и обаятельным молодым человеком, вызывал восхищение у всех знакомых женщин, но ни в одну из них ни разу не влюбился. У Филипа, хранителя семейных устоев, это вызывало осуждение. Теперь он подумал, что старший брат, может быть, был не так уж не прав. Они вышли из бассейна, роняя капли воды и потоками излучая радость. Ласковый ночной ветерок обвевал их разгоряченные тела. Воздух под серебристым пологом неба был теплым: долина, цепью гор защищенная от океанских ветров, ждала скорого наступления лета.

Накинув купальный халат, Аннализа стала растирать полотенцем крепкое тело сына.

– Видел бы тебя сейчас твой дедушка, – с гордостью улыбнулась она, вспоминая о старом бароне Монреале.

Бруно был на седьмом небе.

– А можно мне еще немножко побыть с вами? – спросил он, прекрасно сознавая, что и так уже выбился из привычного расписания.

– Нет, Бруно, – мягко возразила мать.

– Ладно, мама, – согласился он. – Спокойной ночи. Спокойной ночи, дядя Джордж.

– Спокойной ночи, Бруно.

Он ушел к себе в комнату, гордый тем, что засиделся допоздна со взрослыми, как большой. Завтра в школе товарищи ему, конечно, не поверят.

Аннализа провожала его взглядом, пока он упругим шагом огибал край бассейна.

– Славный мальчик, – сказал Джордж.

– Надеюсь, ему суждена спокойная жизнь, – добавила Аннализа. Она не сказала «счастливая», чтобы не сглазить.

– Заботливая мать забывает самое себя ради сына, – шутливо попрекнул Джордж, подойдя к ней и принимаясь энергично массировать ей плечи. Она рассмеялась в ответ на эту дружескую ласку, но его прикосновение так взволновало ее, что смех тут же оборвался.

– Как бы я хотела, чтобы это мгновение никогда не кончалось, – вздохнула Аннализа в опасной близости от него. После стольких лет она впервые вновь почувствовала себя женщиной, молодой и полной радости жизни.

Джордж заметил это и понял, что оба они в опасности.

– В твоей жизни еще будет много минут, подобных этой, – он оттягивал время, а может быть, пытался найти для себя оправдание.