Женщины графа Ланзбури

– Может быть, не все, но я давно понял, что любовь, о которой пишут стихи и поют песни, существует для других – но не для меня. Несмотря на то, какие чувства и эмоции мы возбуждаем друг в друге сейчас, несмотря на глубины страсти, в которую мы окунулись, не обманывай себя и не думай, что все это имеет какое-то отношение к любви. То, что я занялся с тобой любовью, не значит, что ты проникла мне в сердце.

Джейн помертвела. Все стало неправильным, совершенно неправильным. Что же сделала та неизвестная женщина? Из-за чего такая ненависть поселилась в нем? Может быть, он сам виноват в том, что его первая любовь ушла к другому?

– Понимаю. Что ж… спасибо за откровенность. Но мне казалось, что у тебя больше здравого смысла и ты не станешь приписывать всем женщинам то, что пережил с одной.

– Но это не так! После знакомства с тобой я довольно скоро понял, что у нас есть кое-что общее. Ты, как и я, любишь все решать сама. Я не живу за чужой счет и не пользуюсь женской слабостью… Короче говоря, я сам себе хозяин и волен делать, что я хочу. Джейн, я прошу тебя стать моей женой и матерью моих детей. Обещаю, что буду хранить тебе верность.

Она глубоко вздохнула.

– Я поняла, что ты сказал, и все же мой ответ – по-прежнему «нет». – Ей казалось, что она сошла с ума, потому что отказывает ему, но она не чувствовала себя особенно польщенной тем, как он делал ей предложение, и тем, как он относился к любви. – Что дает тебе право воображать, будто я радостно соглашусь стать твоей женой, зная, что ты делаешь мне предложение через силу? Ты не сказал ничего такого, что соблазнило бы меня принять твое предложение. И потом, мы принадлежим к разным мирам. Тебе следует выбирать жену исходя из твоего положения в обществе. Из меня выйдет никудышная графиня; в высшем обществе надо мной посмеются.

– Ты можешь всему научиться. Мама будет рядом и объяснит все, что тебе нужно будет узнать.

– Не сомневаюсь, – язвительно ответила она, испытывая куда больше боли, чем готова была показать. – По-моему, женитьба на мне – довольно экстравагантный поступок! В том, чем мы занимались… равным образом повинна и я. Я понимала, что делаю. Признаю, прежде я была довольно невежественной в таких вопросах, но нет ничего необычного в том, что мужчины в твоем положении не женятся на соблазненных ими женщинах, а откупаются от них. Разве не так? И то, что я позволила тебе вольности со своим телом, не значит, что ты получил полную власть надо мной!

– Джейн, дьявол тебя побери! Ты оскорбляешь не только свою, но и мою честь! Я ведь не предлагаю тебе стать моей любовницей. Я прошу тебя стать моей женой!

– Потому что чувствуешь себя обязанным. Не надо! – холодно ответила она. – Пожалуйста, не считай, будто ты передо мной в каком-то долгу. Я не хочу… удерживать тебя из-за каких-то обязательств, которые превратят в насмешку то, что нас недавно объединяло, пусть и кратко.

– Ты должна сознавать, что в данном вопросе у тебя нет другого выхода, – сказал он. – Брак со мной – единственное разумное решение. Ведь может быть ребенок.

О таком последствии Джейн не подумала! Она бессознательно положила руку на живот. Как было бы прекрасно родить ребенка от него! Но нет, нельзя, чтобы обстоятельства диктовали, как жить ей и ее ребенку!

– Может, и не будет, – ответила она. – А если все же будет, у меня есть средства, и я вполне способна вырастить ребенка сама, но даю тебе слово, что не лишу тебя возможности видеться с ним.

– Что ты такое говоришь? – Глаза Кристофера напоминали льдинки. – Думаешь, я брошу собственного ребенка? Насколько мне известно, у меня нет внебрачных детей, и я не собираюсь ими обзаводиться.

Джейн оцепенела, и Кристофер почти воочию увидел, как между ними встает стена, непреодолимый барьер.

– А значит, тебя мучает совесть. Кристофер, пожалуйста, прислушайся к тому, что я говорю. Ты не обязан приносить себя в жертву и вести меня к алтарю из чувства долга. Сомневаюсь в том, что будет ребенок. Если будет, тогда и подумаем, что делать. Одно дело – принять твою поддержку в том случае, если ребенок все же появится на свет. Жениться на мне – дело совсем другое и, по-моему, совершенно излишнее. Мне ничего от тебя не нужно. Не чувствуй себя сколько-нибудь обязанным.

Кристофер стиснул зубы.

– Если ребенок появится, я мог бы завести доверительный фонд на его имя… Но я буду презирать себя, если ограничусь только этим. Я требую, чтобы ребенок – все равно, мальчик или девочка, – был избавлен от позора незаконнорожденности. Я не откажусь от своей плоти и крови.

– Пожалуйста, прекрати. Твои рассуждения преждевременны. Скорее всего, никакого ребенка не будет.

Ее упрямство лишь подогрело гнев Кристофера.

– Не желаю, чтобы моего ребенка растили бастардом только потому, что его мать… в своей безобразной гордыне… отказывается выйти за меня замуж. Учти, подобное предложение далось мне нелегко.

– И после таких слов ты ожидаешь, что я соглашусь стать твоей женой? – Джейн покачала головой. – Мой ответ остается прежним. Я не выйду за тебя и не позволю принудить меня к браку.