Женщины гребут на север. Дары возраста

Чаще всего, обсуждая память пожилых людей, говорят, что она ухудшается, а иногда полностью утрачивается, но не упоминают одно важное явление. Наш разум теперь не загроможден мелочами и нацелен на главное в жизни. Воспоминания становятся глубже, и усиливается их связь друг с другом. Не так важно, где мы оставили свой мобильный телефон или куда положили очки. Важнее цепочка воспоминаний о семье, друзьях, истории, поворотных моментах в жизни и суровых испытаниях, которые довелось пережить.

Мы можем забыть детали, но нам удается восстановить в памяти разные истории. Они могут иметь и практическую пользу: «Моя свекровь пекла изумительные хрустящие пироги, потому что смазывала их жиром». Могут стать предостережением: «Я помню, что случилось, когда моя тетя сделала племянника своим поверенным», — или утешением: «Когда мне не спится, я вспоминаю, как дремала у колыбели моих маленьких детей». Могут вдохновлять: «Мои родители пережили Великую депрессию и Вторую мировую войну, так что и я как-нибудь переживу эти тяжелые времена», — или быть нравственным ориентиром: «Моя мама говорила, что хорошие манеры заключаются в том, чтобы следовать Золотому правилу».

Наши воспоминания, как старая река, глубоки и чисты. Мы можем осознать взаимосвязь событий, которые произошли пятьдесят лет назад, и нашей реакцией на них сегодня. Нам спокойнее жить с более сложным и богатым взглядом на мир. Известно, что даже в те моменты, когда судьба наносит удар, боль — неотъемлемая часть человеческой жизни, и мы в силах ее вынести. Мы учимся принимать постоянный круговорот забот о хлебе насущном, утрат, попыток приспособиться к происходящему и обновлениям.

Когда мы были моложе, многие из нас считали, что быть здоровыми — само собой разумеющееся. Учась в старших классах, я курила сигареты с ментолом, бочками поглощала кофе и на завтрак уплетала сладкие пончики. По выходным я всегда пила вино с друзьями, а единственной и основной физкультурой для меня было пройти пешком от парковки до здания факультета психологии Университета Небраски. Летом я училась на свежем воздухе, чтобы заодно позагорать. Я годами не обращалась к врачам, у меня даже медицинской страховки не было. Все и так хорошо.

Мне никогда не приходило в голову, что однажды придется оперировать катаракту, лечить остеопороз и бороться с распространением раковых клеток в организме. Я представить себе не могла, что у меня пожелтеют зубы. Теперь я жалею, что не пользовалась, как нужно, защитным кремом от загара и не работала над осанкой. И напрасно я курила двадцать лет подряд.

С возрастом мы начинаем добрее относиться к старикам, лучше понимаем своих дедушек и бабушек. У моего отца случился инсульт в сорок девять лет. Мне тогда было девятнадцать и не казалось странным, что он перенес несколько инсультов, один за другим, и скончался в пятьдесят четыре года. Теперь моему сыну сорок шесть, а я на двадцать один год старше моего отца в то время, когда у него случился первый инсульт.

Я помню, как ворчала на маму за «старушечью» походку. Она несколько раз поскользнулась на льду и, в конце концов, стала пользоваться тростью с опорой на четырех ножках. Теперь я, пробираясь по скользкому льду, жалею, что у меня нет такой тросточки.

Когда я была моложе, разговоры о здоровье наводили на меня скуку и тоску. Отчего мои пожилые родственники постоянно обсуждают проблемы с желчным пузырем и кишечником, операции на глазах? Я могла понять, почему такие темы важны тем, кто болеет, но моим родственникам было просто интересно, чем болеют другие.

Я была шокирована тем, насколько открыто и без комплексов пожилые люди обсуждали то, что происходило с их телами. Помню, услышала, как дядя рассказывает про свое опухшее яичко. А одна из тетушек сообщила, что у нее запор. Многие взрослые жаловались на проблемы со сном. В молодости я считала, что нет ничего скучнее подобного разговора.

Теперь я смотрю на это иначе и тоже разговариваю о здоровье. Меня еще удивляют рассказы знакомых мужчин о том, как на их сексуальную жизнь действуют таблетки для повышения потенции или как они контролируют свой мочевой пузырь, но уже не так сильно, как пять лет назад. Конечно, мы обсуждаем здоровье. Для многих из нас это главный повод для беспокойства. Ведь если бы случился потоп, мы говорили бы о воде.

Но подобные разговоры не всегда печальные, как можно было бы подумать. Мы учимся приспосабливаться к проблемам и даже смеемся над нашими невзгодами. О здоровье можно и шутить, и рассказывать анекдоты. Особенно хорошо это получалось у Филлис Диллер: «Я сейчас в том возрасте, когда моя спина гуляет больше меня». Один их моих друзей, который проходит курс химиотерапии, называет себя «химо сапиенс». Первая премия за чувство юмора по поводу неприятностей принадлежит моей соседке. Ей удалили обе груди, и теперь на Хэллоуин она вставляет в лифчик две одинаковые тыковки — так с ними и ходит.