Женщины и мужчины

В субботу он поехал на Калининский проспект, чтобы в книжном магазине полистать путеводители по Москве. Там он выяснил, что самая красивая постройка в Коломенском, храм Вознесения, была воздвигнута во времена Василия Третьего в честь рождения Ивана Грозного, а сам Иван Грозный велел построить церковь Усекновения Головы Иоанна Предтечи. Про Василия Третьего, его жену Елену Глинскую и коварных Шуйских Перепелкин прочитал в учебнике. Но про Усекновение Головы Иоанна информации нигде не было. Перепелкин спросил у родителей, отец что-то вспомнил про сына Ирода, но Перепелкин решил это не запоминать, чтобы не забыть то, что прочитал про русских царей.

Вечером он зашел к Юрке, чтобы поделиться новыми знаниями. К его удивлению, Юрка знал и про Василия Третьего, и про Шуйских, и про «смутное время». Он знал также про Иоанна Предтечу и рассказал Перепелкину эту жуткую библейскую историю.

— А зачем Грозный построил церковь в Дьяково по такому страшному поводу? — спросил Перепелкин.

— Может, он сам любил усекать головы? — предположил Юрка. — Но тут не это главное!

— А что?

— Эта церковь сейчас почти разрушена, там пусто и страшно. Но если дождь, или снег, или какой другой катаклизм, то там можно спрятаться. Запомнил? Туда вдоль реки тропиночка идет, место приятное.

Перепелкин кивнул. Поездка в Коломенское ему начинала нравиться все больше и больше.

Коломенское

— Давно это было, — сказал Перепелкин. — Сейчас эта церковь как новенькая, там парк, маленькое кладбище, старушки молятся… С горы вид на Москву-реку…

— Деревню Дьяково уничтожили, — сказал я. — Зато деревянный дворец Алексея Михайловича восстановили.

Я оторвал руки от руля и изобразил пальцами кавычки.

— Угу, — кивнул Перепелкин. — Но тогда все было более натурально. Впрочем, это неважно.

Перед воскресеньем выпал снег. Перепелкин с Наташей шли по утоптанной дорожке мимо церкви Казанской иконы Божьей матери. У входа толпился народ, идущие рядом с ними останавливались и крестились. Наташа шла молча. Она взяла Перепелкина под руку, прижалась плечом и изредка поднимала голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Наташа была на полголовы ниже Перепелкина, и ему с ней было очень уютно идти.

Небо стало темнеть, явно ожидалась еще одна порция снега, но ветра не было, воздух был мягкий и спокойный.

— Я сейчас покажу тебе самое красивое здание в мире, — сказала Наташа. — Для меня, конечно. Только тут надо знать секрет.

Она взяла Перепелкина за руку, и они побежали вниз к темной полосе реки. На середине спуска Наташа остановилась и оглянулась.

— Видишь, она летит!

Перепелкин смотрел на белые стены церкви Вознесения, на темные тучи, вокруг золотого креста, на стаю ворон, кружившихся вокруг, и вдруг ощутил, что церковь начала отрываться от своего фундамента и подниматься туда, где вдруг расступившиеся сизые тучи создали кусочек светлого серого неба.

— Вижу! — восхищенно прошептал Перепелкин. — Она и правда летит. Отрывается от земли и летит в небо.

— Правда, гениально?

— Правда!

— А ты любишь меня? Я тебя люблю!

— Я очень тебя люблю!

Перепелкин смотрел на Наташу и видел только огромные глаза с едва заметными морщинками в уголках. Он осторожно взял Наташу за плечи и прижал к себе. Она уткнулась носом ему в грудь и замерла.

Казалось, прошла вечность. Перепелкин целовал Наташины волосы, на которые стали падать огромные мокрые снежинки.

— Нас скоро занесет снегом, и мы будем как две снежные бабы! — сказал он. — Пойдем в церковь Иоанна Предтечи, там можно спрятаться. Ее Иван Грозный построил!

— Сам лично? — засмеялась Наташа. — И по какому поводу?

— Забыл, — признался Перепелкин. — Вчера читал и забыл.

— По случаю своего венчания на царство! — сказала Наташа. — Тебе четверка с минусом!

— Это прекрасная оценка! — воскликнул Перепелкин. — Я сроду таких не получал!

— А ты правда меня любишь?

— Правда!

— И я тебя люблю.

— Но за что? За мои обещания?

— Конечно! Я мечтаю путешествовать. Как я могла устоять.

— А вдруг…

— Никаких вдруг! Обещал и делай. Я уже план составила. Начну я с Парижа и Лондона.

— Говоришь, что любишь, а сразу хочешь бросить меня.

— Не сразу. Я буду ждать твоего отпуска, чтобы поехать вместе. А потом брошу. Мне в этих городах нужно по месяцу жить. Я там каждую улочку хочу изучить. А потом я вернусь и буду писать книгу.

— За столом со старинной лампой?

— Только за таким.

— А где такие лампы продаются? Придется стащить из твоей библиотеки.

— У меня дома есть такая. Там провод сгорел, ее списали, я взяла ее домой, и мне ее починили.

— Кто?

У Перепелкина сжалось сердце.

— Мой бывший муж. Ты прекрасно знаешь, что я была замужем. Юра тебе все рассказал, он болтун, и я была спокойна, что ты все узнаешь от него.