Женщины и мужчины

С вершины холма наша долина казалась совсем темной, как будто лунный свет не достигал ее дна. Я немного различал дорогу перед собой, но там, внизу, не было ни одного огонька. Даже бывший дом Леноры казался огромной серой скалой. Все окна в этом доме были темны. Я попытался разглядеть свой дом, но не смог из-за тумана, который стал заволакивать дно долины и склоны холмов. Меня охватил страх: сначала казалось, что рядом кто-то стоит, потом какие-то светлые пятна спустились с неба и закружились около меня. Я стал подумывать, не вернуться ли мне на станцию, где на площади была небольшая гостиница, в которой можно было провести ночь. Я даже повернулся, чтобы идти назад, но долина с ее туманом, с черными пятнами дубовых рощ притягивала меня, не отпускала, и я понял, что мой единственный путь — это идти вниз, мимо темного дома, через страшный скользкий мост, потом по узкой дороге, покрытой щебенкой, к моим акациям с их страшными корявыми ветвями, к крыльцу, где вчера в дверь постучал вестник смерти, к моему креслу, в котором я провел страшные часы, поняв, что слово «Nevermore» теперь будет со мной до конца дней. Да и много ли их осталось? Кому я нужен на этом свете? Придет ли кто-нибудь в мое жилище, чтобы согреться и попросить помощи? Да и смогу ли я теперь кому-либо помочь? Нет! Nevermore!

Я решительно вздохнул и пошел вниз. Возле дома Леноры я остановился и увидел своих соседей, стоявших у калитки бывшего загона для овец. Муж, спокойный англичанин с рыжей бородой, его звали Чарли, курил трубку, а его жена, Линда, крошечная, но энергичная блондинка, стояла рядом и испуганно озиралась по сторонам. Узнав меня, они обрадовались и подошли к дороге.

— Добрый вечер, сэр, — спокойно сказал Чарли. — Сейчас не самое лучшее время для прогулок.

— Мой поезд пришел час назад, и я не смог найти на площади извозчика.

— Это не удивительно, ночь обещает быть ужасной. Температура падает, скоро все замерзнет и дорога обледенеет.

— Да, вы правы, мне надо торопиться, а то мост будет очень скользким. А что вас вывело из теплого дома?

Они переглянулись, но промолчали, покачав головами. Мы еще перекинулись парой малозначащих фраз, и на этом разговор увяз. Мне нужно было попрощаться и уйти, но что-то меня удерживало. Я чувствовал, что тут, в этом темном доме, произошло нечто, что выгнало хозяев на улицу и заставило их стоять возле пустого овечьего загона. И это нечто было страшным или таким постыдным, что теперь они вынуждены хранить тайну этой ночи и отказываться от моей помощи. Да и как я мог им помочь? Я вспомнил свою прошедшую ночь, свое бессилие перед маленькой птицей, свое ничтожность перед неотвратимой судьбой, перед мрачным царством теней, откуда еще никто не возвращался. Nevermore!

Туман поднимался со дна долины и скоро достиг места, где мы стояли с соседями. Ветра не было, но туман то сгущался, то разрывался в клочья, которые вместе с призрачным лунным светом образовывали странные фигуры, напоминавшие то невест в подвенечных платьях, то скорбных монахов с опущенными головами, то загадочных животных. Все это кружилось вокруг нас, задевало наши лица влажными, теплыми или, наоборот, холодными волнами. Потом туман сгустился так, что я с трудом стал различать своих собеседников.

— Может, вам дать фонарь? — спросил меня Чарли. — В таком тумане можно сбиться с дороги. Да и мост наверняка уже обледенел.

— В тумане фонарь не поможет, — сказал я. — Его свет будет только слепить. Я пойду медленно, дорога тут прямая.

Я попрощался и пошел вниз к мосту. Чарли и Линда молча смотрели мне вслед. Я чувствовал себя немного предателем, что не остался с ними, что не поддержал их, что теперь они будут одни с тем непонятным и страшным, что выгнало их из дома.

У моста я остановился и оглянулся. Небо прояснилось, стало еще холоднее, туман рассеялся. В свете луны я увидел соседей. Они так и стояли около дороги, смотрели на меня, будто что-то ожидали. И тут над их головами промелькнула огромная тень и понеслась в мою сторону. Я услышал приглушенный вскрик соседки, она присела и прикрыла голову руками. Что-то черное стремительно приближалось ко мне. Это была огромная птица. Мне казалось, что я слышу свист крыльев и вижу глаза, в которых отражалась луна и ненависть ко всему живому. Я пригнулся и, как соседка, прикрыл голову руками. Птица пронеслась надо мной, не задев своими страшными крыльями, не оцарапав огромными когтями.

Когда свист крыльев затих, я поднял голову и осмотрелся. Туман совсем исчез, небо прояснилось настолько, что я увидел звезды. Из какой-то тучки посыпал мелкий снег, который казался тучей мелких насекомых, окруживших меня. Снежинки таяли у меня на щеках, я вытер лицо рукавом и помахал рукой соседям.

— У вас все в порядке? — услышал я крик Чарли.