Женщины и власть. Манифест

Едва ли нужен Фрейд, чтобы увидеть в этих локонах-змеях скрытые притязания на фаллическое господство. В классическом мифе о Медузе превосходство мужчин подтверждается насильственным ниспровержением незаконной власти женщины. Именно в таком аспекте западная литература, искусство и культура снова и снова возвращаются к этому сюжету. Сочащаяся кровью голова Медузы — распространенный образ в произведениях искусства, зачастую сопровождающийся рассуждениями о способности художника изобразить объект, на который нельзя смотреть. Караваджо в 1598 г. подошел к этой теме необычно, написав, как считается, собственный портрет в виде отрубленной головы Медузы: крик ужаса, льющаяся кровь, еще шевелящиеся змеи. Спустя несколько десятилетий Бенвенуто Челлини изваял бронзового Персея, который и сегодня стоит на флорентийской площади Синьории: герой попирает ногами искалеченное тело Медузы, поднимая перед собой ее голову, из которой, как принято, струится кровь.

Примечательно, что это обезглавливание до сих пор служит символом сопротивления женской власти. Раз за разом в картину Караваджо вставляют лицо Ангелы Меркель. В одном из самых истеричных выпадов такого рода, в журнале Лондонской полиции, Терезу Мэй, в то время бывшую министром внутренних дел, назвали «мейденхедской Медузой». «Сравнение с Медузой, пожалуй, слишком сильное, — прокомментировала тогда газета . — Мы все знаем, какая у миссис Мэй чудная прическа». Среди карикатур, распространявшихся на конференции лейбористов в 2017 г. , тоже была «Мэйдуза», со змеями и всем прочим. Но Мэй еще легко отделалась по сравнению с Дилмой Русеф, которой не повезло по-настоящему, когда пришлось в роли президента Бразилии открывать большую выставку Караваджо в Сан-Паулу. «Медуза», разумеется, присутствовала в экспозиции, и Русеф, стоящая прямо перед картиной, стала слишком соблазнительным объектом для фотошуток.

Однако грубее и гнуснее всего тему Медузы использовали против Хиллари Клинтон. Сторонники Трампа предсказуемо настряпали без числа картинок, где у нее вместо волос змеи. Но ужасней прочих оказался плакат на основе скульптуры Челлини, которая подходит гораздо лучше картины Караваджо, потому что изображает не только голову, но и героя-мужчину, противника Медузы, ее убийцу. Остается всего лишь заменить лицо Персея лицом Трампа, а отрубленной голове придать черты Хиллари (полагаю, из эстетических соображений искалеченное тело, на котором стоит Персей, показывать не стали). Верно, что если вы пошарите в самых темных закоулках интернета, то найдете там и весьма неприятные изображения Обамы, но это уж в самых темных закоулках. Правда и то, что в одном сатирическом шоу на американском телевидении показывали муляж отрубленной головы самого Трампа, но артист (женщина) поплатился за это, лишившись работы. А вот сцена с Персеем-Трампом и сочащейся кровью головой Медузы-Клинтон в его руке, напротив, успешно вошла в обиход американцев. Ее можно увидеть на футболках и майках, на кружках, чехлах для ноутбуков и сумках (нередко в сопровождении лого TRIUMPH или TRUMP). Иногда проходит секунда-другая, прежде чем ты понимаешь, что видишь нормализацию гендерного насилия, но, если вы до сих пор не вполне сознаете, насколько глубоко вросло в нашу культуру отстранение женщины от власти, или не уверены, что его древние обоснования и оправдания до сих пор имеют силу, — что ж, я показываю вам Трампа и Клинтон, Персея и Медузу и заканчиваю.

НО КОНЕЧНО, заканчивать на этом, не сказав, что нам со всем этим делать, будет неправильно. Что нужно, чтобы ввести женщин во властные структуры? Полагаю, сначала стоит обозначить различие между индивидуальными случаями и более общей картиной. Если мы обратимся к историям женщин, которые «преуспели», то увидим, что тактики и стратегии, обеспечившие им успех, не сводятся к подражанию мужским обычаям. У многих из этих женщин есть общая черта — способность использовать к собственной выгоде символы, которые обычно лишают женщину влияния. У Маргарет Тэтчер таким символом, похоже, был ридикюль, и получилось, что самый стереотипный женский атрибут превратился в символ отправления политической власти: как во фразе «надавать ридикюлей». Ни в коей мере не сравниваю уровень, но что-то подобное сделала и я как раз в самый разгар тэтчеризма, собираясь на собеседование к первым своим нанимателям из ученого мира. Специально к случаю я купила пару синих колготок. Обычно я в таком стиле не одеваюсь, но логика была железная: «Если вы вздумаете счесть меня типичным синим чулком, так я покажу вам, что прочла ваши мысли и сделала ход первой».