Женщины Иномирья. Половое превосходство

Сару держали на тюремной станции, что нависала в десяти километрах над океаном примерно в тридцати километрах от побережья столицы. Попасть туда было легко, а вот выбраться практически невозможно. Держали там особо опасных преступников, которых было не так много, в отличие от обилия камер.

Серо — чёрная коробка с десятиэтажный дом походила на корабль боргов из старого кинофильма. Она легко вобрала в себя транспортник, и даже не подавилась. По пути Тринадцатая рассказала, что решила проблему с фильтрацией воды. Она уже заменила тайком часть фильтров в столичных водоочистительных сооружениях и составила годовой план на замену всех, что существовали на Радуге. Но в первую очередь женщина намеревалась очистить от Белого коралла столичные источники.

Ещё она поведала по секрету, что Совет отложил его дело ещё на десять дней. Появились некие обстоятельства, которые неизвестны даже ей.

На площадке их встретила замызганная и перепуганная от присутствия мужчины глава станции, поклонилась низко и предложила свой гостевой кабинет с дороги. Но Макс решительно вмешался и настоял на встрече с Сарой сразу.

Коридоры с сетчатым стальным полом казались хлипкими, один только скрип балок чего только стоил. Но тюремщица вела посетителей уверенно по переходам и вскоре вывела в блок камер, в одной из которых содержали Сару.

— Я отойду если нужно. А вы поговорите наедине, — предложила Зирина, подхватив под руку недоумевающую главу.

Макс кивнул с комом в горле. Ему хватило и того, что он видел по дороге сюда. Дерьмовое, злачное местечко, а камера и того хуже. За что ей всё это?!

Силовые прутья монотонно гудели. А за ними в камере три на три метра под тусклым желтоватым светом в самом уголке, свернувшись калачиком, лежала на грязной кушетке Сара. Её истрепанные волосы поблёкли от грязи, бежевая туника перепачкана в какой — то саже, кожа на плечах покрылась мурашками. Ей явно не хватало элементарного одеяла. Быстро смирившись с вонью, въевшейся в холодные железные стены, Макс подошёл вплотную.

— Сара? — Позвал он девушку.

Сто третья зашевелилась не сразу. И поднималась в сидячее положение, даже не взглянув в его сторону. Волосы свесились на поникшее лицо, закрывая его. Девушка сгорбилась, будто её еле — еле держит позвоночник. Хотя на вид она была всё ещё крепка телом. Макс до боли в душе надеялся, что и духом она тоже крепка.

— Ты пришёл, — произнесла спокойно и сипло, не поворачивая головы. — Значит ли это, что тебя миловали?

— Я под домашним арестом, решение ещё не принято, — брякнул Макс на выдохе.

— Сомневаются, значит, — ухмыльнулась Сара бессильно. — И правильно делают. Убившего Двадцать пятого рука ни у кого не поднимется карать.

Сара умолкла, борясь с желанием рассказать, как она разочаровалась в справедливости Совета, который смакуя слушал тварь Пятьдесят пятую.

— Как ты? — Глупый вопрос сам сорвался с губ землянина.

Сара горько усмехнулась.

— Как видишь.

Она больше не впадала в истерику по поводу предстоящего позорного наказания. Она смирилась с ним, в мыслях прожила всё от начала до конца. И поняла, что умереть всегда успеет. А жить можно даже ради того, чтобы убедиться, что и Макс жив. А ещё она пригрела месть.

— Сколько прошло времени? — Прозвучал вопрос из её уст.

— Я не до конца разобрался в ваших сутках, но вроде как четыре дня…

— Скорее бы уже покончить со всем этим, — фыркнула себе под нос Сара.

— Почему ты не смотришь на меня? — Прошептал землянин, у которого внезапно задавило в груди с такой силой, что хотелось кричать.

— Хочу, чтобы в твоей памяти я осталась красивой, а не такой, как сейчас.

— Ты всегда для меня будешь самой красивой, — выдал Макс, но это не было утешением, а скорее наоборот. Говорило о том, что дальше будет только хуже.

— Тебе нельзя оставаться на планете, — немного помолчав, заявила Сара. — Скажи им, что нельзя. Если не хотят отпускать, пусть отправят во флот. А лучше обратно в Солнечную систему. Неужели они забыли, что Радуга убивает мужчин? Или намеренно ждут, что ты умрёшь сам?

— Ты думаешь обо мне даже в таких условиях.

— Ты моё единственное светлое воспоминание.

— Уверен, что в твоей жизни было много хорошего. Зря ты так. Да и я уж точно не воспоминание.

— Лучше уже не будет, — обрубила Сара, вспоминая с теплом, как они отделились от всего мира на корвете и не думали ни о чём кроме друг друга. Вспомнилась и Лена, которая тут же вызвала волну негатива.

— Хочу всё исправить, — заявил Рябой с решимостью. — Скажи как, и я сделаю всё, что от меня зависит, даже больше. Рискну, если нужно. Для меня это не проблема, ты знаешь. У меня есть силы, но я не знаю, куда их направить. Помоги мне.

— Нет смысла, — выдохнула Сара. — Решение Совета состоялось, и только Первая могла бы его изменить.

— Макс, — окликнула Тринадцатая, не собираясь даже подходить к заключённой. — Надо возвращаться, иначе Совет узнает о том, что мы здесь были. В этом случае достанется мне. Идём скорее.

— Иди, — раздалось с нажимом из камеры. — Максим, иди.