Женщины-легенды. Сильный слабый пол

Социальное крыло не поддержало ERA, поскольку стояло за недавно введенные в ряде штатов (и поддержанные Верховным судом) законодательные протекционистские меры в отношении работающих женщин. По мнению «социалок», интересам большинства американских женщин отвечало как раз сочетание гражданского равенства в области избирательных прав с государственной защитой женщины – работницы и матери. Однако радикальные дамы настаивали на том, что введение ERA принципиально изменит статус женщин в обществе, и необходимость в льготах отпадет сама собой. Продолжая воевать с отступницами в собственных рядах, «эгалитарки» открыли второй фронт: начали планомерную бомбардировку общественного мнения и политической элиты, напоминая последней, что и голоса женщин на выборах теперь чего-то стоят.

Во время избирательной кампании 1940 года республиканцы первыми включили «взрывоопасный» пункт об ERA в предвыборную платформу; демократы, тесно связанные с главными противниками поправки – профсоюзами, спохватились только к следующим выборам. А после Второй мировой войны, во время которой впервые в жизни пошли работать 6 миллионов американок (занятость женщин на производстве за четыре военных года выросла с 25 % до 36 %), более 80 % новоиспеченных работниц пожелали остаться на своих рабочих местах. Тем самым они опровергли доминировавшее общественное мнение («война закончится, и женщины вернутся к семейным очагам») и проигнорировали нападки консервативного большинства («стремиться на работу могут только невротички, теряющие свою половую идентичность») и давление массовой культуры с ее стереотипами «стопроцентной американки».

После войны возобновились дебаты в конгрессе вокруг ERA (в 1945 году, кстати, в Капитолии впервые появился и проект упомянутого закона о равной оплате, принятия которого пришлось ждать почти два десятилетия). Юридический комитет палаты представителей с согласия автора поправки Элис Пол (к тому времени ставшей обладательницей двух докторских степеней, в том числе юридической) изменил текст, который теперь звучал так: «Равенство прав на основе законов не должно оспариваться или ограничиваться Соединенными Штатами или каким-либо штатом по признаку пола».

В 1971 году пал наконец один из главных бастионов «мужского шовинизма» – Верховный суд. Признав не соответствующим конституции закон штата Айдахо, дававший мужчинам определенные преимущества в конкретных делах о наследстве, Верховный суд заявил о недопустимости в судебных делах о наследстве аргументации типа «мужчины более заинтересованы и более способны к финансовой деятельности». Заявление Верховного суда прозвучало для радикальных феминисток залпом «Авроры», и тогдашний его председатель Эрл Уоррен (тот самый, что ранее благополучно замял дело об убийстве Кеннеди) с тех пор стал одной из икон их революции. Все предрекало ее быструю победу и в законодательной сфере: уже в следующем году ERA была принята обеими палатами конгресса (в верхней палате – 84 голосами против 8, а в нижней – 354 против 24), и оставалось только ждать ее ратификации в законодательных органах штатов. Срок был установлен в восемь лет.

С учетом разительного изменения общественного климата в стране никого не удивило, что в первый же год поправку ратифицировали 22 штата. Но уже в следующие годы процесс забуксовал. В итоге к июлю 1982 года «за» проголосовали лишь 35 штатов вместо требовавшихся 38. Поправка принята не была.

Вроде бы успешно развивавшаяся «правополовая» революция споткнулась на несущественной частности: семейном праве. Феминистки предлагали реформировать его согласно концепции «равно ответственного партнерства», однако это оказалось палкой о двух концах. С одной стороны, замужние женщины получили равные возможности для участия в общественной жизни, с другой – разведенные и матери-одиночки, наоборот, лишились многих завоеваний «социалки». Теперь мужчины, поровну разделившие с женами материальную ответственность за детей, при разводе несли минимальные материальные потери. Более того, в отдельных случаях закон давал им право требовать алименты от бывшей жены – даже когда ребенок решением суда оставался с матерью.

Неудача с ERA продемонстрировала, что многие революционерки, страстно желавшие равенства, не отдавали себе отчета в том, что оно предполагает и равную ответственность. Однако революция – стихия инерционная, сродни лавине: сдвинувшись с места в начале прошлого века, она к его концу все смела на своем пути, включая соображения здравого смысла.