Женщины-легенды. Сильный слабый пол

Немногим более счастливой оказалась судьба первой русской официально признанной художницы Софьи Васильевны Сухово-Кобылиной, сестры известного драматурга. Успех достался ей большой тратой сил и средств. Ее способности разглядел и оценил художник-пейзажист академик Императорской Академии художеств Е.Е. Мейер. Но остальные академики видели в ней главным образом наследницу знатного и богатого рода, способную своими средствами поддерживать талантливых, но бедных коллег-художников. И не исключено, что именно за этот дар приняли Сухово-Кобылину в 1847 году в Академию художеств. А Мейер на протяжении нескольких лет ее учебы не уставал подчеркивать, что она исполняет взятые на себя спонсорские обязательства. В 1851 году он писал конференц-секретарю академии В.И. Григоровичу, что отправил в Петербург картину Сухово-Кобылиной, и просил поверить, что «она писана совершенно ею одною». А также добавлял: «Я от души жалею, что она не имеет чести быть лично с Вами знакома; тогда и Вы бы сами убедились, что подобную девицу следует поощрить. Она богата, знатна и бросила все для живописи… Любовь ее к искусству неимоверна, и ей я единственно обязан, что как художник имею еще будущность, которая раскрылась передо мною со всеми надеждами на успехи и удачу… Нельзя не помочь моему благому намерению и не поощрить девушку, которая трудится не ради славы, а из любви к прекрасному, и деньги которой уходят все на помощь художникам и на собственные успехи».

В число выдающихся русских художников Сухово-Кобылина так и не вошла, но вполне заслуженно считалась серьезным профессионалом, пользовавшимся успехом у публики. Во всяком случае, на посмертной выставке, состоявшейся в 1868 году, все 174 экспонированные картины были приобретены ценителями живописи.

Непросто складывалась и судьба первой русской женщины-ученого Софьи Васильевны Ковалевской. На своем пути к считавшейся совершенно мужской профессии она встретила то же препятствие, что и все остальные женщины Российской империи. Поступление женщин в высшие учебные заведения категорически воспрещалось, так что оставался единственный выход – учеба в университете за границей. Однако законы запрещали выдавать заграничные паспорта девицам без разрешения родителей, а женщинам – без согласия мужа. Отец же Софьи генерал Корвин-Круковский подвергать дочь такой опасности, как высшее образование, не собирался.

...

Поступление женщин в высшие учебные заведения категорически воспрещалось, так что оставался единственный выход – учеба в университете за границей. Однако отец Софьи подвергать дочь такой опасности, как высшее образование , не собирался.