Читаем Женщины-маньяки полностью

Зашел врач и два его ассистента. В белых халатах. На голове их были натянуты белые колпаки с прорезями для глаз. Никто не должен знать палачей в лицо. Это весьма деликатная и тайная миссия. Удивительно, но в наше время меч и топор средневековых палачей заменил обыкновенный шприц врачей. Как далеко шагнул прогресс.

Врач перетянул резиновым жгутом правое предплечье, равнодушно взглянул на вены, взял шприц. Помазал смоченной в спирте ватой то место, куда собирался колоть…

Игла проткнула кожу и, взяв чуть влево и вниз, вошла в вену…

Врач был профессионал. Так ловко и быстро проткнуть кровеносный сосуд — это дорогого стоит! Вот что значит практика! Присоединили к игле капельницу. Через нее приговоренной будет делать внутривенную инъекцию так называемого "техасского коктейля" — набора из трёх препаратов, разработанного врачом Стенли Дойчем. Последовательно вводятся: тиопентал натрия (sodium thiopental) для анестезии и наркоза, павулон — парализует дыхательную мускулатуру и наконец, хлорид калия, он-то и приводит к остановке сердца.

Дали команду на исполнение приговора. Врачи поставили сверху флакон с тиопенталом натрия. По нормам количество этого вещества, вводимого при казни, должно составлять не менее 5 грамм. Это повышенная доза (для анестезии при хирургических операциях вводится всего лишь 100–150 мг).

И вот открыли вентиль на гибкой пластмассовой трубке, и смертоносная жидкость устремилось вниз.

Кап, кап, кап…

Эйлин все больше и больше погружалась в глубокий сон. Наступила темнота…

Врачи сменили флакон. В дело вступило другое вещество — павулон (pancuronium bromide). Этот яд начал действовать через 2 минуты. Он вскоре парализовал диафрагму и легкие. Сменили снова флакон. Закапал второй яд — хлорид натрия (potassium chloride). Концентрация яда в крови начала возрастать.

Кап, кап, кап…

И вот сорвалась последняя капля. Та капля, что согласно пословице ломает хребет лошади, а в нашем случае оно сломило, вернее, застопорило сердце маньячки по имени Эйлин Уоронс. Оно перестало биться. Ужасная и кровожадная "Мадмуазель Смерть" или как потом ее назовут "Первая маньячка Америки" умерла. Безболезненно и легко. Часы показывали 9.30 местного времени.

Смертельная инъекция — это гуманная казнь, если можно так сказать об этом виде наказания. Человек умирает во сне. Вся процедура от команды на исполнения приговора и до наступления смерти заняла всего 18 минут. Эйлин повезло. Умереть легкой смертью — не каждому дано. Что не скажешь о ее жертвах-автовладельцах. Они погибли мучительной смертью. Их семь тел растерзали и разорвали свинцовые пули. А значит, они чувствовали нечеловеческую боль и страдания. К тому же ужас, страх, трепет. Получается 7–1 в пользу Уоронс. Но легкая смерть и мучительная смерть — не один ли это итог?! Смерть она и в Африке смерть. Она-то их, в конце концов, и примирила. Навечно примирила. Убийцу и ее жертв.

Врачи внимательно осмотрели Уоронс и констатировали: преступница мертва. Сразу закрылись шторки на окнах для свидетелей, они стали расходиться. Спектакль под названием "Казнь с помощью ядовитой инъекции" закончился. Охранники расстегнули ремни на запястьях и ногах уже мертвой Эйлин и положили в черный мешок. Вжикнула молния, и тело убийцы скрылось за черным прочным полиэтиленом. Мешок отнесли к патологоанатомам.

Те провели аутопсию (Аутопсия — патологоанатомическая процедура, посмертное вскрытие и исследование тела, в том числе внутренних органов. Обычно производится для того, чтобы установить причину смерти).

Все правильно: умерла от смертельной инъекции. Выписали акт о факте смерти и страничка жизни Уоронс была окончательно закрыта.

Эйлин заглянула за ту грань откуда выхода нет, но вряд ли уже она расскажет об этом кому-то.

Вот что писала Уоронс в своем личном дневнике:

" Я с детства мечтала сниматься в кино. Еще маленькой, меня не покидала уверенность, что я когда-нибудь стану известной, я так хотела быть звездой, чтобы меня показывали по телевизору, как и других красивых девушек, которых часто приглашают на телевидение. Да, я была мечтательницей! Мне говорили, что мои мечты глупые, но я продолжала верить, что в один прекрасный день мечты станут явью. Шли годы, а окружающие не прекращали твердить, что мечтать — пустая трата времени. С их словами уменьшалась моя вера, но все же, когда мне было плохо, я продолжала погружаться в мир мечтаний, жила той жизнью. Я думала, что все те люди, которые презрительно на меня смотрели, всем своим видом показывая, что я не такая как они, а значит, не достойна их внимания и вообще не должна жить рядом с ними, они не знали кем я стану. Но со временем должны будут узнать! Я узнала, что Мэрилин Монро заметили в обычном магазине, и поэтому верила, что со мной случится то же самое! Все началось с моих похождений в раннем возрасте. Мне было интересно КТО обратит на меня внимание. Этот парень, а может быть тот? Ведь этого не предугадаешь… Мне нравилось мечтать. Это было замечательно! Но однажды мечтаниям пришел конец…"

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное