Женщины-масонки

– Простите меня за бестактность,– сказала госпожа Абади.– А теперь я перехожу к самому главному: я чувствую, что мне нужно поторопиться. Видите шкатулку в глубине шкафа?

– Шкатулку?… Вижу.

– Дайте мне ее,– попросила госпожа Абади.

Он исполнил ее просьбу.

– Честь и интересы более чем сотни семейств заключены в этой шкатулке. Это священная вещь, которая была отдана мне на хранение и которую теперь должна отдать на хранение я. Как можно скорее передайте эту шкатулку ее сиятельству маркизе де Пресиньи.

– Она в Париже?

– Нет. Уже около двух месяцев маркиза де Пресиньи вместе с сестрой, графиней д'Энгранд, живет в маленьком городке Тет-де-Бюше; это па берегу моря – кажется, со стороны ландов[1].

– Понимаю.

– Передача маркизе па хранение этой шкатулки ни в коей мере не должна тревожить вашу совесть: все, чем я владею, отойдет к моим законным наследникам. В этой шкатулке находится лишь мое духовное завещание, другими словами…

Казалось, она заколебалась.

– Продолжайте, сударыня.

– Другими словами, речь идет о некоей власти, с которой, как я уже вам сказала, связаны весьма значительные интересы. Прошу извинения за осторожность, которую я вынуждена соблюдать; больше я ничего не могу объяснить вам; если бы не исключительные и ужасные обстоятельства, в которых я очутилась, я не сказала бы и этого.

– Я ни о чем вас не спрашивал, сударыня.

– Это верно; но так как, с одной стороны, я боюсь, что вы примете меня за… фантазерку, а с другой стороны, я хочу убедить вас, что эта миссия имеет огромное значение, я сочла себя обязанной приподнять уголок покрова, скрывающего тайну, принадлежащую мне одной.

– Будьте спокойны,– ответил он,– моей памятью распоряжаюсь только я, а из нашего сегодняшнего разговора я запомню лишь одно: обязательство, которое я взял на себя, священно.

Госпожа Абади устремила на него взгляд, исполненный благодарности, и продолжала:

– Быть может, когда-нибудь, в свете, у вас явится искушение приблизиться к некоторым событиям, связанным с моими последними словами. Обещайте мне, что не станете пытаться проникнуть в то, что должно оставаться тайной.

– Обещаю вам, что забуду об этом поручении, как только оно будет выполнено.

– Хорошо! И хотя вы счастливы и независимы, за все, что вы сделаете, незримое покровительство будет сопутствовать вашей жизни, и все дороги будут вам легки… О, не думайте, что это говорит вам какая-то гадалка; это говорит женщина, чьи связи составляют некую власть, власть непонятную, но истинную, действию которой не может помешать ничто, даже смерть.

Последние слова исчерпали силы госпожи Абади.

Заметив это, господин взял в руки шкатулку.

– А где же ключ? – спросил он.

– Ключ не нужен; в шкатулке замок, секрет которого известен маркизе де Пресиньи. А кроме того, указания, которые в ней находятся, написаны с помощью особого «шифра-решетки».

По мере того, как она говорила, красные пятна на ее рубашке увеличивались, составляя страшный контраст с лицом, которое заливала бледность.

– Это все?– спросил господин, от которого не ускользнул ни один из этих тревожных симптомов.

– Будьте осторожны… когда приедете к маркизе… Будьте крайне осторожны, слышите?

– Да, да; ну, а потом что?

– Погодите… Господи, дай мне еще одно мгновение… О чем я вам говорила?… Нет, больше не могу…

– Мужайтесь!

– Нет,– сказала она, пытаясь поднять голову,– нет… Прощайте… Прощайте… Можете… позвать… вашего слугу…

Это были ее последние слова; судороги овладели всем ее телом, и боль, которую она на мгновение победила силой духа и воли, грубо вступила в свои права. Налетевшая, словно резкий порыв ветра, судорога исказила ее лицо, сознание ее помутилось, рот приоткрылся, словно ослабела какая-то пружинка; дрожь пробежала по всему телу, и жизнь покинула несчастную женщину.

Несколько минут спустя господин уже сидел в карете, возобновившей свой путь в Сен-Дени.

Все прошло обычным порядком. Он сообщил судебным властям о драме, чересчур запоздалым свидетелем которой он явился, но сохранил в тайне обещание, которое он дал умирающей, и первой его заботой было помещение в надежное место ларчика, который она ему вручила.

А через день в газетах появилась нижеследующая заметка:

«Еще одно из тех ужасающих и таинственных происшествий, на которые в последнее время окрестности Парижа словно получили зловещую монополию! В ночь с 10-го на 11-е госпожа Абади, проживавшая в собственной усадьбе, расположенной поблизости от Экуана, вместе со своей служанкой пала жертвой чудовищного злодеяния; люди, его совершившие, пока остались неизвестными. Предполагается, что единственной причиной этого двойного убийства явилась алчность; убийство же это в настоящее время является темой всех разговоров в округе, где госпожа Абади пользовалась всеобщей любовью и уважением.