Женщины могут все

— Богатая, — наконец сказат он. — Светская. Крепкий орешек. Не сказала ничего, кроме того, что хотела сказать. Ей было над чем подумать, но за своими словами она следила.

— Богатая, важная семья. Большой, громкий скандал. — Морин Мейгир затормозила у фонаря и забарабанила пальцами по рулю.

Они работали с Клермонтом уже три года и были полными противоположностями; по мнению Морин, это позволило им найти общий язык после первых стычек и хорошо сработаться.

Она была классической белой женщиной. Ирландкой, веснушчатой блондинкой с розовой кожей, мягкими голубыми глазами и ямочкой на левой щеке. Морин было тридцать шесть лет, она была на четыре года старше Клермонта, состояла в счастливом браке и уютно жила в предместье; Алекс же был убежденным холостяком и горожанином.

— Никто не видел, как этот малый вошел в квартиру. Никакого транспортного средства. Мы проверяем таксистов на случай, если он приехал сюда на такси. Судя по виду тела, он мертв по крайней мере тридцать шесть часов. Ключ от квартиры лежит в кармане вместе с тремя сотнями долларов, мелочью и уймой пластиковых карточек. Золотые часы «Ролекс», золотые запонки с симпатичными маленькими бриллиантами. В квартире много дорогих вещей, которые ничего не стоит вынести. Но никаких следов ограбления.

Алекс бросил на нее быстрый взгляд.

— Это уже серьезно.

— Еще бы. Два бокала вина, один полный, другой полупустой. Отпечатки пальцев только на одном. Его собственные. Застрелен на месте. Никаких следов драки или борьбы. Судя по углу вхождения пули, убийца сидел на диване. Славная маленькая вечеринка с вином и сыром, а потом бах, бах, бах, и нет человека.

— Малый развелся и через день снова женился. Романтическая интерлюдия, закончившаяся плохо?

— Может быть. — Мейгир поджала губы. — По результатам осмотра места преступления сказать что-нибудь трудно. Три выстрела, двадцать пятый калибр. Причем с близкого расстояния. Бьет он не слишком громко, но удивительно, что в таком шикарном доме никто ничего не слышал.

Она припарковалась и обвела взглядом еще один столь же шикарный дом.

— Еще более странно, что новобрачный не приходит домой, а новобрачная не сообщает о его исчезновении.

— Давай выясним, почему.

Рене только что вернулась из салона красоты, проведя там три часа. Ничто не успокаивало ее так, как эти сеансы. Разве что посещение магазинов. Но она позаботилась и об этом, заскочив к «Нейману», где тоже как следует побаловала себя.

Тони заплатит, причем дорого заплатит ей за свою маленькую выходку, подумала она, налив себе бокал вермута.

Он иногда исчезал на пару дней, когда Рене припирала его к стене. Однако в этом была и своя приятная сторона: Тони всегда возвращался с какой-нибудь очень симпатичной безделушкой и безропотно делал то, на что прежде не соглашался.

Рене не слишком возражала, поскольку это давало ей немного времени для себя. Кроме того, теперь все было законно и прилично. Она подняла левую руку и полюбовалась блеском своих колец. Она была миссис Энтони Авано и собиралась оставаться ею как можно дольше.

Или снять с Тони скальп при разводе.

Когда зазвонил звонок, она улыбнулась. Приполз все-таки! Он был достаточно сообразителен, чтобы в такие минуты не открывать дверь своим ключом. Когда он сделал это в прошлый раз, Рене встретила его с пистолетом в руках.

У ее Тони была одна хорошая черта: учился он быстро.

Она открыла дверь, готовая выслушать извинения мужа, но нахмурилась, увидев пару, показывавшую ей полицейские значки.

— Миссис Авано?

— Да. А в чем дело?

— Я детектив Клермонт, а это моя напарница, детектив Мейгир. Департамент полиции Сан-Франциско. Можно войти?

— С какой стати?

— Прошу вас, миссис Авано. Можно войти?

— Тони в тюрьме? — сквозь зубы прошипела она, сделав шаг назад. — Какого черта? Что он натворил?

— Нет, мэм, не в тюрьме, — ответила Морин, вошедшая первой. — Мне очень жаль, миссис Авано, но ваш муж мертв.

— Мертв? — Раздосадованная Рене шумно выдохнула. — Этого не может быть. Вы ошиблись.

— Никакой ошибки, миссис Авано, — ответил Клермонт. — Разрешите присесть?

Рене, у которой нехорошо засосало под ложечкой, попятилась.

— Вы хотите, чтобы я поверила, будто Тони мертв? Действительно мертв?

— Нам очень жаль, мэм. Может быть, присядем? — Мейгир хотела взять ее за руку, но Рене вырвалась.

Она слегка побледнела, однако глаза ее сверкали, полные гнева.

— Это был несчастный случай?

— Нет, мэм. Не могли бы вы сказать, когда в последний раз видели своего мужа или выходили с ним на связь?

Рене как-то сразу сникла и мрачно посмотрела на Клермонта.

— Кажется, в субботу вечером и в воскресенье рано утром. Что случилось с Тони?

— Вас не встревожило, что он не дал о себе знать?

— Мы поссорились, — отрезала она. — Тони часто дуется и ненадолго уходит. Я ему не мать, чтобы следить за ним.

— Нет, мэм, — кивнула Мейгир. — Вы ему жена. Вы недавно поженились, верно?

— Верно. Что с ним случилось? Я имею право знать, что случилось!

— Энтони Авано был убит. Застрелен.

Голова Рене непроизвольно дернулась, но затем к ее щекам вновь прихлынула кровь.