Женщины порочного князя

– Вы просто не представляете, чего ждать от чеченцев! У вас они не устраивали взрывов! У вас…

Но начальник полиции ее больше не слушал, он уже отдавал приказы по рации, вызывая саперов к склепу. Траурный поезд остановили у кладбища, оцепленного полицией. Русские опять взяли ситуацию в свои руки и стали произносить речи, взбираясь на крыши машин. Потом спросили, кто еще хочет что-то сказать.

Местный народ, не привыкший к таким выступлениям, заскучал, но начальник полиции строго-настрого запретил пугать людей сообщением о заминировании.

Примерно через час начальник полиции появился в сопровождении генерала Сидорова. Тот светился счастьем, что не очень вязалось со спецификой мероприятия. Его племянник, также удалявшийся к склепу, отсутствовал.

Алла подошла к генералу и поинтересовалась ситуацией. Кортеж заезжал на кладбище – значит, мину (или что там было) обезвредили.

– Ваню-то моего к местной награде представят, – сообщил генерал Алле. – Видишь, какой у меня Ваня орел! Он мне как сын, Алла.

– Так была бомба? Или мина? Или…

– Все было, – кивнул генерал. – И эти местные никогда бы сами не справились. Ну, может, несколько дней. А Ваня сразу обезвредил. Вот так-то.

И генерал по-отечески обнял Аллу.

Процедура у склепа прошла довольно быстро. Алла посматривала в сторону конкурентов, которые непрерывно о чем-то совещались. Сергей Григорьевич был очень возбужден и явно с трудом стоял на месте, желая куда-то бежать, молодой восточный мужчина, обхаживавший Оксану, исчез, Оксана поворачивалась к репортерам то одним боком, то другим, Тарас стоял хмурый, а Лариса Тарасовна явно кипела энергией и не знала, куда ее девать.

А у Ларисы Тарасовны тем временем мелькнула интересная мысль… Она отвела дочь в сторону.

– Оксана, тебе нужно уделить внимание Литвинову, – объявила мать. – Давай-ка начинай смотреть на него своим фирменным взглядом.

…Когда Оксане было шестнадцать лет, Лариса Тарасовна увидела у нее журнал с голыми бабами. В те годы Лариса Тарасовна трудилась директором магазина «Мясо. Колбасы» (то есть «сидела» на дефиците) и знала, что такой журнальчик, найденный при обыске (а Лариса Тарасовна, как уже говорилось, больше всего боялась конфискации), добавит к сроку годика два-три (советская власть почему-то относилась предвзято к печатным изданиям подобного рода). «Ладно бы у меня сын был, – подумала тогда Лариса Тарасовна. – А девка-то что на голых баб смотрит?» В те годы в нашей стране секса не было, про розовых знало очень ограниченное число людей, целующихся юных лесбиянок и резвящихся престарелых голубых по телевизору не показывали. Ларисе Тарасовне, правда, про них про всех было известно, но она не могла поверить, что ее родная, единственная дочь…

– Зачем тебе этот журнал? – спросила тогда Лариса Тарасовна.

– Я по нему обучаюсь, – ответила шестнадцатилетняя дочь.

– Чему?! – воскликнула Лариса Тарасовна.

– Взгляду, – ответила Оксана невозмутимо и ткнула в блондинку с огромными сиськами, играющую с собой пальчиком. Блондинка смотрела прямо в душу…

Лариса Тарасовна тогда долго изучала журнал и пришла к выводу, что дочь права. Мужикам от такого взгляда не оторваться. И ведь в самом деле Оксанку все эти годы всегда кто-то содержал!

– Нужно перетянуть Литвинова на нашу сторону, – объявила Лариса Тарасовна. – Действуй, Оксана.

* * *

Поминки в резиденции были устроены под руководством Литвинова. Когда он спросил у княгини-матери, какие песни любил Великий князь, она вначале вообще не поняла вопроса. Алла отметила, что княгиня сидит отрешенная, словно накурилась какой-то дряни. Литвинов обратился с тем же вопросом к дяде Просперу и по ходу пояснил, что у нас на поминках часто поют любимые песни усопшего, правда, не стал добавлять, что потом переходят на все известные собравшимся и народ вообще забывает, зачем пришел.

Во время исполнения «Шумел камыш» дверь в зал отворилась и на пороге появилась женщина лет тридцати, которая держала за руку пятилетнюю девочку.

В первый момент на них не обратили внимания. Потом часть народа стала возмущаться тем, что пустили посторонних. Другая часть или продолжала петь, или уже намеревалась залечь под столом.

– Ой! – воскликнула княжна София при виде появившихся и прикрыла рот рукой.

– Кто это? – Литвинов, казалось, мгновенно протрезвел. – Сонька, тебя спрашиваю. Говори или, смотри, ребят отзову.

Последняя угроза подействовала и София шепотом сообщила, что появившаяся женщина – бывшая любовница Алана, на которой он даже хотел жениться, но мама не дала. Девочка – дочь Алана.

– Еще одна конкурентка? – перегнулась через стол Лариса Тарасовна, которая обладала удивительным слухом и уловила весь рассказ Софии. – Не потерпим.

– И даже терпеть не надо, – заметил Сергей Григорьевич. – Она значительно младше обоих мальчиков и вообще девка. Не обращайте внимания, господа.

Но не обращать внимания не получалось. Прибывшая заорала в лучших традициях базарной бабы. Цены бы ей не было на одесском привозе, в особенности в рыбном ряду.

– Она итальянка? – уточнил Литвинов.

София кивнула.