Женщины в русском освободительном движении: от Марии Волконской до Веры Фигнер

Школа Х. Д. Алчевский не просто обучала. Это было просвещение, связанное с нравственным воспитанием, с внедрением не только новых педагогически методов, но и норм поведения, принципиально отличных от установленных в казенных школах. Под руководством Алчевской и при ее непосредственном участии была подготовлена трехтомная книга-пособие "Что читать народу?". Ее высоко оценили современники, в числе которых Лев Толстой и Глеб Успенский. Россия демонстрировала книгу на Всемирной парижской выставке 1889 г.

Как все новые люди, X. Д. Алчевская была большой энтузиасткой. Она сумела поднять на дело просвещения народа многие интеллигентные силы. В школе, существовавшей на средства Алчевской, при бесплатном обучении и труд учителей был безвозмездным. Да и вся семья - богатая и преуспевающая - жила интересами воскресной школы: старшая дочь и невестка Христины Даниловны преподавали в школе, сын заведовал хозяйственной частью.

Как человек увлекающийся, X. Д. Алчевская откликалась на все передовые начинания. Так, под влиянием "Что делать?" Чернышевского она открыла в городе швейную мастерскую "для девушек, погибающих в нищете и разврате". Это было в самом начале общественной деятельности Христины Даниловны. "И вот,- вспоминала она позднее,- без средств, без знакомств, без уменья кроить и шить я бегаю, хлопочу, устраиваю подписку, спускаюсь в подвальные жилища нищеты и бедноты, посещаю притоны порока и разврата". Результат, как и многих подобных начинаний, оказался - увы! - плачевным: вскоре все дело захватила в свои руки "прелестная девушка-полька", швейная превратилась в обыкновенный модный магазин и "одна только вывеска гласила еще о том, что когда-то на этом месте существовало идейное учреждение"⁵⁴.

Русско-турецкая война 1877-1878 гг. дала X. Д. Алчевской возможность найти еще один путь сближения с простым народом, оказать ему помощь - работать в больницах, где находились раненые солдаты. Общение с ними все больше укрепляло ее веру, характерную для демократической интеллигенции той норы, в "отважный, великодушный, самоотверженный народ", с которым Христина Даниловна связывала будущность России.

В 1876 г. в связи с публикацией "Дневника писателя" Ф. М. Достоевского Алчевская написала ему письмо. Писателя заинтересовала личность корреспондентки, он дважды писал ей, и очень подробно, а затем встретился лично в Петербурге, куда Алчевская приехала специально для этого. В петербургской записке Христине Даниловне (29 мая 1876 г.) Достоевский написал: "Вы редкое, доброе и умное существо. Такие, как Вы, везде теперь нужны. А мы с женой именно Вас любим по-родственному, как правдивое и искреннее умное сердце"⁵⁵.

"Идейное дело"

Когда в январе 1862 г. в Петербурге за прилавком книжного магазина на Невском проспекте впервые появилась женщина - молодая, красивая, к тому же стриженая и в очках - собралась толпа любопытных. Это событие едва не дослужило поводом для отставки мужа нигилистки - преподавателя Артиллерийского училища офицера А. Н. Энгельгардта.

Женщина - в редакции в качестве секретаря, переводчицы. Женщина - стенографистка, конторщица, продавщица, кассир... В наши дни более удивительно, когда в этой роли выступает мужчина. Тогда же "встать женщине за прилавок" были "также необыкновенно, как лицеисту, служащему в Государственном Совете, сделаться купцом". "Теперь,- писал Н. В. Шелгунов,- тысячи женщин стоят за прилавком, и для этого ничего не нужно, кроме нужды. Но тогда и стоянье за прилавком было идейным делом, было практической пропагандой нового поведения, демократическим отклонением от сословности и предрассудков, прав рождения. А чтобы выступить с таким протестом, требовался не только смелый и энергический ум, но и смелый и энергический характер"⁵⁶. Соглашаясь с Шелгуновым, добавим: "идейное дело" стало одним из проявлений женского движения в России.

Еще в 1857 г. на страницах "Современника" была опубликована "Жалоба женщины", подписанная литерой "А". "Мальчик знает, для чего он родится: он должен превратиться или в чиновника, или в офицера, или в каретного мастера, - писала корреспондентка, оставшаяся неизвестной.- А женщина? что такое женщина? Существо одушевленное, могло бы быть и разумное; но, к несчастью, с детства ее употребляют все средства, чтоб убить в ней все, что могло бы принести пользу и другим, и ей самой, убивают в ней личность..."